Святые жены дивеевские. Ма́рфа Дивеевская (Милюкова) Житие святых дивеевских жен

Адрес: Россия, Нижегородская область, Дивеевский район, с. Дивеево
Дата основания: 1780 год
Основные достопримечательности: собор Троицы Живоначальной (1875 год), собор Спаса Преображения (1916 год), церковь Казанской иконы Божией Матери (1780 год), Колокольня (1901 год), церковь Рождества Христова (1829 год)
Святыни: святая Канавка, икона Пресвятой Богородицы «Умиление», ковчег с мощами старцев Глинской пустыни, вещи преподобного Серафима Саровского
Координаты: 55°02"24.2"N 43°14"44.0"E

Согласно православному преданию, четыре духовных обители на Земле Божья Матерь взяла под своё особое покровительство. Известны её земные уделы — Иверская земля в Грузии, греческая гора Афон, Киевская Лавра и Дивеево, на которые Царица Небесная изливает свои божьи милости, бывая Сама лично по три часа в день в каждом из этих мест.

Монастырь с высоты птичьего полёта

История монастыря в селе Дивеево началась в 1760 году, когда странствующей монахине Александре, в миру Агафье Семёновне Мельгуновой, Богородица явилась во сне со словами: «Здесь твой предел, предназначенный тебе Божественным Промыслом .

Живи и угождай здесь Господу до конца своих дней. И я всегда буду с тобой и в пределе твоего жительства я создам обитель, равной которой нет на всём свете.

Вид на Серафимо-Дивеевский монастырь со стороны реки Вичкинза

Это мой четвёртый земной удел во Вселенной». С этого времени началось устроение общины. В 1773 — 1774 годах матушка Александра на собственные средства воздвигла церковь Казанской иконы Божьей Матери. В 1788 году местная помещица Жданова, услышав об обители, обетованной свыше, пожертвовала 1300 кв. сажен своей усадебной земли, прилегающей к Казанскому храму. На этой земле матушка Александра построила несколько келий с общей оградой, где поселилась сама с четырьмя послушницами. Сёстры жили по строгому Саровскому уставу, проводя дни в усердном труде и ежечасно (то есть 24 раза в сутки) вставая на молитву.

Собор Спаса Преображения

Скудная пища привозилась один раз в день с трапезной Саровского монастыря. Незадолго до своей смерти, в 1789 году игуменья Александра постриглась в Великую Ангельскую схиму и поручила принять попечение о Дивеевском монастыре иеродиакону Серафиму, известному своими духовными подвигами. В 1794 году Серафим удалился в лес в 5 км от Дивеево и устроил там маленькую келью, посвятив себя аскетическому житию. В продолжение 30-летнего подвижничества иеродиакон зимой и летом носил одну и ту же убогую одежду, питался картофелем, свёклой и снятью, выращенными на своём пустынном огороде. В начале отшельничества отец Серафим брал хлеб из обители, и из своей недельной порции часть отдавал медведям и другим диким зверям, которые приходили к месту его молитвословия.

Собор Троицы Живоначальной

Позднее отец Серафим принял подвиг столпничества и прожил 1000 суток на каменном валуне. Выдержав трёхлетний обет молчания, Серафим сподобился явления Богородицы, повелевшей ему выйти из затвора. За покаянные подвиги преподобный получил дар исцеления и прозорливости, и люди со всей России потянулись к нему за советом.

Однажды келью Серафима посетил помещик Михаил Васильевич Мантуров в сопровождении слуг. Михаил страдал от тяжёлой болезни ног. Лучшие врачи из Москвы и Петербурга не могли остановить раздробление костей. После того, как старец помазал Михаилу Васильевичу ноги елеем, страждущий неожиданно почувствовал, что впервые за многие годы может стоять.

Колокольня

В благодарность за исцеление помещик обрёк себя на добровольную нищету, продал своё имение и стал преданным учеником Серафима. При содействии Мантурова была основана Мельничная община, возглавляемая сестрой помещика — Еленой Васильевной Мантуровой. В 1842 году, через 9 лет после смерти преподобного Серафима две общины объединились в одну, а в 1861 году обитель получила статус монастыря. В 1903 году в Дивеево приезжал император Николай II и беседовал с блаженной Пашей Саровской, предсказавшей ему рождение наследника, царевича Алексия, революцию 1917 года и крах династии Романовых .

Святая канавка

Паломничество в Серафимо-Дивеевский монастырь - в гостях у Серафима Саровского

Главная дивеевская святыня — Святая Канавка — вырыта вдоль тропы, по которой ступала сама Богородица, явившаяся преподобному Серафиму . Эту канавку, окружавшую Мельничную общину, сёстры вырыли своими руками, обнесли валом и обсадили крыжовником. По преданию, когда Антихрист придёт на Землю, Святая канавка будет высока до небес и преградит ему путь. Серафим говорил, что паломник, идя по канавке, должен прочесть 150 раз молитву «Богородице Дева радуйся!». Также посетителям разрешается прихватить с собой горсть целебной земли с канавки.

Церковь Казанской иконы Божией Матери

У конца канавки есть часовня имени отца Серафима, где паломникам раздают «лечебные» сухарики, окроплённые святой водой и освящённые молитвой — это придаёт им благословение. В монастырь едут, чтобы поклониться чудодейственным мощам Серафима Саровского, совершить омовение в купальнях с целебной водой . Но даже неверующему человеку всё-таки стоит сюда приехать. Дивеевская обитель потрясает великолепием храмов, особенно красивы Троицкий и Преображенский соборы. В Троицком соборе, за ракой с мощами установлены витрины, где хранятся личные вещи батюшки Серафима: кожаные рукавицы, богослужебное облачение, нательный железный крест.

Слева направо: церковь Александра Невского, колокольня, собор Троицы Живоначальной, собор Спаса Преображения

Территория монастыря утопает в цветущих розах, а обходя Святую Канавку, за оградкой можно увидеть огромную лиственницу. Это дерево сёстры посадили в 1904 году в память о рождении царевича Алексея, о чём свидетельствуют иконы царской семьи, подвешенные на стволе и оградке.

Мать Александра (Мельгунова Агафья Семеновна)

В 1760 году на пути из Киева в Саров вдова полковника Мельгунова Агафья Семеновна остановилась отдохнуть у церкви в селе Дивеево. Здесь во сне ей явилась Пресвятая Богородица, которая указала ей навсегда остаться в Дивееве, построить здесь новую каменную церковь и основать женскую общину. В Дивееве Царица Небесная решила обустроить Свой последний, Четвертый жребий после Иверии, Афона и Киева.

В то время село Дивеево было больше похоже на рабочий поселок, в нем жили рудокопатели. Атмосфера в селе была далеко не духовная, и поэтому Саровские старцы настоятель Пахомий и казначей Исайя посоветовали Агафье Семеновне вначале поселиться недалеко от Дивеева в деревне Осиновка. Там у вдовы Зевакиной был отдельно стоящий флигель, где и поселилась Агафья Семеновна вместе со своей дочерью.

Но случилось так, что дочь Агафьи Семеновны заболела и вскоре умерла. После смерти дочери, выполняя обет, данный Божией Матери, она приступает к строительству каменной церкви. Она едет к себе на родину, продает все свое имущество, а затем навсегда возвращается в Дивеево.

Агафья Семеновна на месте деревянной строит новую каменную церковь в честь иконы Казанской Божьей Матери. Церковь закладывается в 1767 году, строительство продолжается более пяти лет. В 1772 году освящается главный придел, а через четыре года был освящен левый придел в честь Николая Чудотворца.

1775 год был неурожайным, и во всей округе наступил голод, но Агафья Семеновна продолжала строить храм. Видя тяжелое положение в селе, она просила крестьянских детей оказать посильную помощь в строительстве храма и за это подкармливала их.

В 1779 году был освящен правый придел в честь архидиакона Стефана. Из Казани Агафья Семеновна привозит точную копию иконы Казанской Божьей Матери, из Киева - частицы святых мощей, из Москвы - колокола, а из Саровского монастыря - старый иконостас.

Насколько богатой была Агафья можно судить по описанию иконы Казанской Божией Матери. «Она была в золотой ризе и украшена 16-ю настоящими уральскими изумрудами (смарагдами), настоящим жемчугом и одним на груди синим сапфиром. В короне были бриллианты и один рубин. Рубины малые были еще ив 6 других местах иконы. В нимбе были еще 16 прямоугольных изумрудов. И много других мелких камней. Вообще это была драгоценнейшая риза поразительной красоты».

Список с Казанской иконы Божией Матери

После завершения строительства Казанской церкви Агафья Семеновна начала заниматься устройством женской общины, но для этого нужно было иметь участок земли. И в 1780 году происходит чудо - Дивеевский помещик Жданов со своей женой решили пожертвовать землю рядом с Казанской церковью для женской обители. На этой земле Агафья Семеновна по благословению Владимирского епархиального начальства построила три кельи и обнесла их забором. Одну келью она взяла для себя, в другой должны были жить послушницы, а третья келья предназначалась для приема паломников, проходящих через Дивеево в Саров.

Первыми сестрами, которые стали жить с Агафьей Семеновной, были Евдокия Мартынова из села Вертьянова, вдова Баташева Анастасия Кирилловна, Фекла Кондратьевна и Ульяна Григорьевна. Так образовалась первая женская община, получившая название Казанской.

Агафья Семеновна часто бывала в Саровском монастыре и советовалась с настоятелем монастыря отцом Пахомием. Она делала вклады на строительство большого Успенского собора в Саровском монастыре. Настоятель Пахомий взял над дивеевскими сестрами духовное руководство и согласился обеспечивать вновь образованную общину питанием из трапезной Саровского монастыря. А сестры, занимаясь рукоделием, шили Саровским монахам одежду.

В 1789 году Агафья Семеновна тяжело заболела. Отец Пахомий, зная о болезни матушки, по пути в село Нуча заехал в Дивеёво, чтобы ее проведать. Вместе с ним были казначей Исайя и послушник Прохор Машнин, будущий великий молитвенник земли русской преподобный Серафим Саровский.

Чувствуя приближение смерти, Агафья Семеновна попросила Саровских монахов ее соборовать. Перед смертью она приняла схиму с именем Александра. Было ей всего 55 лет. Еще она попросила взять опекунство над женской бщиной, основанной по благословению Божией Матери. Матушка Александра передала отцу Пахомию все средства, которые у нее остались от продажи ее большого имущества.

После кончины 13 июня 1789 года (по некоторым данным, в 1787 году) матушки Александры Казанской общиной семь лет управляла одна из сестер - Анастасия Кирилловна. За это время количество сестер увеличилось до 52 человек. Дивеевские сестры бережно относились к оставшимся после матушки Александры немногочисленным вещам. В ее сохраненной келье висели два портрета матушки. Один из них считался чудотворным, при нем происходили исцеления.

В архивных документах первое упоминание о Дивеевской женской общине относится к 1808 году. В 1825 году священник Василий Садовский пишет, что «в селе Дивеево близ церкви на земле госпожи Ждановой имеется дом, называемый общиною, в котором живут разных сословий вдовы и девицы человек до 30-ти. Ведя жизнь монастырскую, пита-ются от посильных трудов своих и благотворении родственников».

После Анастасии Кирилловны настоятельницей стала Ксения Михайловна Кочеулова, которая управляла общиной 43 года. При опросе настоятельницы Ксении Михайловны в 1828 году выяснилось, что «ей 74 года, и она третья по счету настоятельница, и не знает с чьего позволения община заведена, потому что ее предшественницы ей никаких письменных документов не оставили». Далее она дополняет, что «когда не велико было собрание сестер», то еду сестры получали с трапезы Саровского монастыря за шитье свиток, вязку чулок и прядение ниток. А когда количество сестер умножилось, то стали «дневное пропитание добывать от занятий по способностям: шитья риз и церковной утвари, уборкою фольгою образов, прядения льна, тканья холстов и сукон, плетения лаптей...»

Ксения Михайловна стремилась к суровому образу жизни и придерживалась строгого устава Саровского монастыря. Сестры ходили в монашеской одежде и исполняли различные послушания.

Преподобный Серафим Саровский попросил Ксению Михайловну заменить строгий порядок жизни сестер на более мягкий, но она воспротивилась и ответила старцу, что как жили они по обету, данному настоятелю Пахомию, так и будут жить дальше.

В 1825 году, когда преподобный Серафим Саровский окончательно вышел из затвора, ему явилась во сне Богородица и предложила устроить в Дивееве новую девичью общину. Она сама назвала сестер, которые должны были в нее перейти из Казанской женской общины.

После этого видения отец Серафим стал устраивать в Дивееве новую девичью общину. В 1827 году он собрал деньги на строительство ветряной «мельницы-питательницы». Землю под мельницу пожертвовала Вера Андреевна Постникова, родственница братьев Баташевых. Строительство вел М.В. Мантуров, главный помощник отца Серафима в Дивееве.

Днем основания девичьей общины считается 9 декабря. В этот день преподобный Серафим пожелал «зачать» новую девичью общину. К лету мельница была готова. В нее перешли жить восемь сестер, образовав девичью общину, которую называли Мельничной. К осени для сестер построили отдельные кельи в две линии так, чтобы «мельница-питательница» оставалась посредине. Девичья обитель «вместо ограды была окружена вырытою земляною канавою на пространство 440 сажень». Управляла Мельничной общиной мещанка из города Ардатова Ксения Ильинична Потехина. Духовное руководство над сестрами осуществлял священник отец Василий Садовский.

Таким образом, в Дивееве одновременно существовали две общины: одну называли Казанской, другую - Мельничной. Две общины жили по своим келейным правилам.

Общины постепенно расширялись, к 1838 году в Казанской общине числилось уже 112 сестер, а в Мельничной - 103.

За двумя женскими обителями велось полицейское наблюдение. Это было связано с тем, что общины не были официально утверждены, и полиция должна была ставить их под наблюдение, чтобы в них не образовывались различные секты и не скрывались беглые люди.

Из отчетов полицейских видно, что «все живущие в общинах и кельях вдовы и девицы состоят в должном повиновении и послушании. И все ведут хорошо себя, и в поведении их ничего предосудительного не замечено, ибо жизнь их совершенно монашеская и трудолюбивая».

В обеих общинах в каждой комнате были старшие сестры, которые наблюдали за порядком и нравственностью сестер. И хотя сестры носили монашескую одежду, они не были пострижены в монахини. В обе обители принимались вдовы и девицы по рекомендации начальников и родственников с условием их увольнения от своих ведомств.

Количество сестер неуклонно росло, настала необходимость общинам расширять свои земельные владения. Но это было невозможно, так как общины не были приписаны к церкви и им нельзя было принимать пожертвования.

Нашлись благодетели, которые пожелали пожертвовать землю существующим в Дивееве женским общинам. Основным жертвователем земель был Николай Александрович Мотовилов, но он столкнулся с фактом, что дивеевские общины официально не зарегистрированы, не принадлежат к Православной церкви и не имеют юридического лица. Таким образом, пожертвовать им землю по закону было невозможно.

Назрела необходимость в официальном утверждении общин. В 1838 году Николай Александрович написал письма в Святейший Синод, епископу Нижегородскому и Арзамасскому Иоанну (Добронравову) и в Гражданскую палату об официальном признании двух общин. В 1839 году от Священного Синода пришло указание «безотлагательно... собрать надлежащие во всем удовлетворительные сведения о женских общинах».

Вот тогда начальницы двух общин написали прошения на имя епископа Иоанна об официальном утверждении женских общин. Начальница Казанской женской общины Ирина Прокофьевна Кочеулова 1 марта 1839 года в своем прошении писала: «Прошу... положить прочнейшее основание существующей общине нашей... под непосредственным покровительством Вашего Преосвященства... и на основании тех правил, какие по представлению Тамбовского Преосвященства даны для Темниковской общины».

Начальница Мельничной общины Ксения Ильинична Потехина (монахиня Клавдия) 3 марта 1839 года писала, что их «образ жизни составлен по правилам общежительных монастырей, соответственный нашему состоянию и полу и устными наставлениями от отца Серафима нам преподанные, которыми руководствуемся... Посему желая соблюсти завещания нашего отца и благодетеля... просим и молим Вашу святыню, Владыко, благоволите ради Бога и Божией Матери, коей в покровительство вручил он нас, принять под Святейшее милостивейшее свое покровительство и оставить нас в том виде и на том положении, в каком устроил отец наш и заповедовал нам оставаться батюшка Серафим... по примеру тому, в каких правах утверждена Святейшим Синодом община, состоящая в городе Темникове».

В августе 1841 года Екатерина Васильевна Ладыженская из города Пензы, будущая настоятельница женской общины, написала прошение в Нижегородскую Духовную консисторию и императору Николаю I о желании «передать в вечное владение крепостную землю... в сельце Осиновка».

По решению Святейшего Синода от 12 июня 1842 года две общины были соединены в одну и стали официально называться Серафимо-Дивеевской женской общиной с подчинением начальнице Казанской общины матушке Ирине Прокофьевне Кочеуловой. «Для единообразия и удобства в управлении Дивеевской общиною, разделенною ныне на две части, это разделение прекратить и подчинить одной старшей начальнице нераздельно, как было в начале ее основания».

С этого времени все пожертвования становились собственностью объединенной общины. После официального утверждения с нее навсегда снялся полицейский надзор. Ответственность за общину перешла на Нижегородскую епархию.

Вне всякого сомнения, для Девичьей общины это решение было бедствием, ведь не исполнялось указание батюшки Серафима, но и указ Святейшего Синода они не могли не исполнить. После объединения сестры решили жить не по правилам Саровского монастыря, а по заветам старца Серафима, по которым прежде жила Мельничная община.

Соединение общин привело к нежелательным последствиям. Благодетели Н.А. Мотовилов и М.В. Мантуров не желали жертвовать свои земли объединенной общине. Они хотели давать землю, но только каждой общине отдельно - по своему усмотрению.

В это время большое влияние на развитие общин оказывал послушник Саровского монастыря Иван Тихонович Толстошеев, который считал, что выполняет заветы, данные ему батюшкой Серафимом. Еще при жизни Серафима он бывал в дивеевских общинах и хорошо знал состояние их дел.

Именно ему отдал все материалы Н.А. Мотовилов после своей поездки в Курск, на родину преподобного старца Серафима. Там он собрал все сведения о нем и его родственниках. По этим материалам Иван Толстошеев написал одну из первых книг о жизни иеромонаха Серафима. Она вышла через несколько лет после кончины великого старца. В эту книгу вошло и жизнеописание основательницы Дивеевской обители матушки Александры. Толстошеев обладал способностями художника и еще при жизни отца Серафима написал его портрет в полный рост. Этот портрет хранится в кладбищенском храме преподобного Серафима Саровского в Санкт-Петербурге.

Прижизненный портрет прп.Серафима, хранящийся в храме прп.Серафима Саровского на Серафимовского кладбище в Санкт-Петербурге

Церковь во имя святого преподобного Серафима Саровского на Серафимовском кладбище в Санкт-Петербурге

Прошло девять лет с кончины преподобного старца, и все эти годы послушник Саровского монастыря Иван Толстошеев с благословения игумена Нифонта принимал активное участие в жизни дивеевских сестер.

Среди сестер в объединенной общине наметились два направления, враждовавшие между собой. Одна часть сестер хотела жить по заветам, данным самим старцем Серафимом, а другая поддерживала деятельность Ивана Толстошеева.

К этому времени в женской объединенной обители проживало уже 473 сестры, а в самом Дивееве проживало всего 274 человека.

Для выполнения монастырских правил объединенной общине требовался большой храм, способный вместить сразу всех сестер общины.

В июле 1845 года нижегородский губернский архитектор Турмашев проводит работы по поводу строительства двух храмов: большого во имя Умиления Божией Матери и больничной церкви во имя Тихвинской Божией Матери. Указом Святейшего Синода от 13 ноября 1845 года дается разрешение «на постройку каменной церкви в честь Умиления Пресвятой Богородицы».

Из-за постоянных болезней матушки Ирины Кочеуловой временно исполняющей обязанности начальницы назначается девица из дворян Екатерина Васильевна Ладыженская, которая поступила в Мельничную общину в 1840 году из города Пензы.

Вследствие разногласий по земельным вопросам и дальнейшей жизни объединенной общины под давлением Толстошеева принимается решение строить только Тихвинскую церковь на каменном фундаменте. В июле 1846 года закладывается больничный храм, а строительство большого храма откладывается из-за того, что земля под него еще официально не утверждена, хотя все материалы на его постройку подготовлены.

В 1852 году Н.А. Мотовилов вновь поднимает вопрос о разделении объединенной общины на две. Но прошло уже десять лет со дня объединения Казанской и Мельничной общин, и за это время их хозяйства перемешались и все стало общим. Появились собственные строения объединенной общины, кельи Казанских сестер перенесли в Мельничное отделение.

Настоятельница Дивеевской общины Екатерина Ладыженская находится «в недоумении» по данному вопросу. Ведь великий старец Серафим говорил сестрам, что «придет время, будете вы все вместе, как единая семья!»

Матушка Екатерина делает все возможное, чтобы закрепить землю за объединенной общиной. Ее усилия увенчались успехом. В 1853 году вышло указание императора Николая I о закреплении за общиной всей пожертвованной земли.

Уже в 1854 году Ладыженская просит благословения на добычу железной руды из земли, принадлежащей общине. Деньги от добычи руды в будущем пойдут на строительство большого соборного храма.

В это время Н.А. Мотовилов, не добившись разделения общин, уезжает в свое Симбирское имение и начинает писать письма Николаю I о личной встрече, чтобы «изустно доложить слова Великого Старца Серафима», которые отец Серафим просил передать царю.

Иван Толстошеев, наконец-то ставший иеромонахом Иоасафом Оранского Богородицкого монастыря (прожив в Саровском монастыре 20 лет, он так и не был пострижен в монахи), по просьбе Великой княгини Марии Николаевны посылает в 1858 году в Санкт-Петербург трех сестер из Дивеевской обители обучаться «греческой иконописи и мозаике». К ним была приставлена Гликерия Васильевна Занятова специально «для надзора над нравственностью... и для исправления их экономических нужд».

Дивеевская женская община стала известна царской семье, и это, несомненно, было очень важно для дальнейшей жизни обители.

Необходимо отметить, что Гликерия Занятова сыграла весьма большую роль в жизни царской семьи. В 1860 году маленькая великая княжна Мария Александровна, дочь Александра II, заболела «перепончатой жабой». Болезнь прогрессировала, девочка тяжело стонала, а воздух проходил через ее горло со свистом и хрипом. Государь и императрица находились в крайнем беспокойстве, они уже потеряли одну дочь именно в таком возрасте. Нужно было найти выход из этой тяжелой ситуации. В это время Гликерия Занятова принесла полумантию отца Серафима, которая хранилась у священника, хорошо знавшего старца Серафима. Фрейлина императрицы Анна Тютчева в своих воспоминаниях пишет: «Я тотчас отнесла полумантию к больной, которую спросила: «Хотите, я вас покрою мантией Серафима?». «Дайте», - ответила она и, перекрестившись, совершенно просто произнесла: «Отче Серафим, моли Бога о мне». После этого она немедленно заснула, и сразу же ослабел хриплый свист в ее горле». Она еще проспала целый день и после этого быстро пошла на поправку.

Второй случай с мантией старца Серафима связан со смертью императрицы Александры Федоровны - матери Александра П. Она очень тяжело умирала, и когда ее покрыли мантией Серафима, ей стало гораздо лучше, и она сумела проститься со всеми своими родственниками и близкими. «Императрица-мать любила Серафима, верила в его святость. Говоря о нем, она называла его «своим добрым старичком».

В 1858 году 7 июля умирает Михаил Васильевич Мантуров, ему исполнилось 60 лет. Для матушки Екатерины Ладыженской это было сильным потрясением, ведь Михаил Васильевич был опорой для Серафимо-Дивеевской обители. Матушка Екатерина принимает непростое для себя решение покинуть обитель и уйти на покой. Казначей общины Елизавета Ушакова стала временно исполнять обязанности настоятельницы, но, зная плохое состояние дел в обители, решила вначале отказаться от этой должности.

В сентябре 1860 года в Нижегородскую епархию был назначен новый владыка Нектарий (Надежин). Он сразу потребовал от Елизаветы Ушаковой подать прошение о возведении Серафимо-Дивеевской общины в монастырь.

Святейший Синод, рассмотрев прошение, принимает решение образовать из Дивеевской общины женский монастырь. Такой указ новый владыка Нижегородский и Арзамасский получает в январе 1861 года, но только в мае епископ Нижегородский и Арзамасский приезжает в Дивеево и предлагает избрать настоятельницу монастыря путем вытягивания жребия.

За это время он сумел познакомиться с состоянием дел в Дивеевской общине, и выбор настоятельницы путем открытого голосования счел не лучшим. В церковной практике метод избрания путем вытягивания жребия практиковался. В этом случае считалось, что избрание происходит по воле Божией.

Преосвященный Нектарий настоял, чтобы сестры выдвинули три кандидатуры. Было подготовлено три конверта, в каждом конверте была записана фамилия возможной настоятельницы. Жребий пал на Гликерию Занятову.

Мотовилов, не согласившийся с выбором настоятельницы обители, обращается к московскому митрополиту Филарету (Дроздову) и наместнику Александро-Невской лавры архимандриту Антонию (Медведеву), которые хорошо знали старца Серафима. При их содействии вопрос о выборе настоятельницы с помощью жребия дошел до царя и Священного Синода.

В феврале 1862 года по поручению Святейшего Синода в Дивеево приезжает комиссия, чтобы разобраться с выбором настоятельницы. По результатам работы комиссии настоятельницей монастыря назначается Елизавета Алексеевна Ушакова. Она была в дальнем родстве с Иваном Игнатьевичем Ушаковым, настоятелем Санаксарского монастыря, и адмиралом Федором Федоровичем Ушаковым.

Игуменья Серафимо-Дивеевского монастыря Мария (Ушакова). Начало ХХ в.

Игуменья Серафимо-Дивеевского монастыря Мария (Ушакова). Начало ХХ в. В.А.Степашкин.

«Преподобный Серафим саровский. Предания и факты.»

Выбранную по жребию Гликерию Занятову, которая управляла монастырем всего несколько месяцев, после сдачи монастырских дел удалили из монастыря вместе с двумя сестрами, которые активно ее поддерживали.

Гликерия Занятова уходит в село Понетаевку и образовывает еще одну женскую общину, которая в 1869 году становится Серафимо-Понетаевским монастырем.

Святейший Синод для наведения мира и спокойствия 13 сентября 1862 года изъял Дивеевский монастырь из Нижегородской епархии и передал его в Тамбовскую епархию, под управление преосвященного Феофана.

Вот таким сложным и тяжелым путем разрешился многолетний конфликт, который не давал спокойно жить дивеевским сестрам по правилам отца Серафима. После этих тяжелых испытаний в Серафимо-Дивеевском монастыре надолго воцарилось спокойствие и началась новая, мирная жизнь.

Через два года начальницу Серафимо-Дивеевского монастыря Елизавету Ушакову постригают в монашество с именем Мария, и сразу же, через восемь дней, она становится игуменьей.

Матушка Мария управляла монастырем 43 года. Под ее руководством формируется архитектурный ансамбль монастыря. Возводятся такие значительные сооружения, как Троицкий собор, игуменский корпус, трапезная, колокольный корпус, и много других жилых и хозяйственных построек.

Вид Серафимо-Дивеевского монастыря с южной стороны. ХIХ в. www.pecherskiy.nne.ru

В 1870 году при монастыре открылся приют для девочек разных возрастов и сословии. Приют назывался Александрийским, так как он содержался на средства императорского двора.

К началу XX века Серафимо-Дивеевский монастырь становится крупнейшим в России женским монастырем.

В январе 1903 года на самом высоком уровне принимается решение о причислении великого старца Серафима к лику святых. Для Дивеевского монастыря это очень важное и значимое событие, которого сестры ждали давно. В Троицком соборе в ожидании причисления отца Серафима к лику святых специально не освящали левый престол. В монастыре знали о возможном приезде государя императора Николая II и готовились к торжественной встрече. Сразу после окончания торжеств в Сарове, посвященных прославлению преподобного Серафима Саровского, император Николай II вместе с императрицей Александрой Федоровной и великими князьями направился в Дивеевский монастырь.

Дивеевская обитель готовится к встрече царственных богомольцев. 1903г.

У собора Пресвятой Троицы их встречал преосвященный Нектарий, епископ Нижегородский, и многие священнослужители. Царская фамилия осмотрела придел, подготовленный для освящения в честь преподобного старца Серафима. После этого высочайшие особы посетили покои настоятельницы монастыря игуменьи Марии и слушали литургии в домовом храме в честь равноапостольной Марии Магдалины. Затем посетили церковно-приходскую школу с приютом для девочек. Ученицы подарили императрице Александре Федоровне два теплых одеяла, которые они связали для царских детей.

Выход царственных особ из игуменского корпуса. 1903г.

Царские особы посетили Преображенскую (кладбищенскую) церковь, алтарь которой был сделан из кельи преподобного старца Серафима, стоявшей на Дальней пустынке в Сарове. Затем они направились к Ближней пустынке преподобного старца, заключенной для сохранности в специально сделанную наружную постройку. Затем высочайшие особы посетили живописную мастерскую монастыря.

Царская чета в Дивееве выходит из Ближней пустынки преподобного Серафима. 1903г.

Николай II и Александра Федоровна посетили также Пашу Саровскую, которая многие свои слова и понятия показывала на куклах. К приезду императорской фамилии она приготовила куклу в виде мальчика, что говорило о рождении будущего наследника. В царской семье к этому времени было уже четыре дочери.

Паша Саровская, встретив царствующих особ у себя дома, сказала: «Колька и Сашка этот ваш» и показала на «кукленка». «А ты, Колька, садись на порог». Николай II спросил: «Почему на порог?» На это Паша ответила: «Скинут будешь».

А вот как монахиня Серафима (С.А. Булгакова) рассказывала о встрече Николая II с Пашей Саровской:

Ждали царя, но Паша не разрешила убирать со стола, на котором стояла сковородка с жареной картошкой и холодный самовар. Убирали со стола и стелили ковер уже при высочайших особах. Когда они вошли в дом, все люди вышли, оставив их одних. Паша начала говорить, но Николай II ее речь не понял и попросил, чтобы старшая сестра, живу-щая при Паше, вошла и разъяснила смысл сказанного.

Когда стали прощаться, Паша открыла комод и вынула новую скатерть - льняной холст ручной работы (она сама пряла нитки). Расстелила ее на столе и стала класть гостинцы: отколотую часть головки сахара, несколько крашеных яиц и еще несколько кусков сахара. Все это она завязала в узел очень крепко, несколькими узлами, и, завязывая, она от усилия даже приседала. Этот узел Паша дала государю в руки со словами: «Государь, неси сам, - и протянула руку, - а нам дай денежку, нам надо избушку строить». Под избушкой она имела в виду строящийся новый собор.

У государя с собой не было денег, за ними сразу послали и принесли. Государь сам дал Паше кошелек с золотом, его сразу же передали игуменье Марии.

Когда государь уходил, он сказал, что Параскева Ивановна - единственная раба Божия, потому что все принимали его как царя, а она одна приняла его как простого человека.

Святая блаженная схимонахиня Параскева (Паша Саровская). 1906г.

От Параскевы Ивановны высокие гости поехали к Елене Ивановне Мотовиловой. Государю было известно, что она хранила переданное ей А.Н. Мотовиловым письмо, написанное преподобным Серафимом и адресованное государю. Письмо император взял, но содержание его осталось неизвестным до сих пор. По сохранившимся рассказам, после прочтения письма Николай II горько плакал.

После посещения Дивеевской обители императором Николаем II Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь становится знаменитым на всю Россию.

В августе 1904 года умирает игуменья Мария (Ушакова). По ее завещанию настоятельницей монастыря была назначена матушка Александра (Траковская). В должности настоятельницы ее утвердили 10 сентября 1904 года сразу с возведением ее в сан игуменьи. Матушка Александра стала продолжательницей дел игуменьи Марии. Монастырь расширялся, количество построек увеличивалось, росло количество монахинь, проживающих в монастыре. Игуменья Александра так наладила монастырскую жизнь, что обитель стала полностью себя обеспечивать всем необходимым.

Игуменья Серафимо-Дивеевского монастыря Александра (Траковская). Начало ХХв. А.Агапов. «Саров. Дивеево.»

Игуменья Серафимо-Дивеевского монастыря Александра (Траковская). Начало ХХв.]

Территория обители была обнесена оградой протяженностью 2,5 километра. Каменная ограда стояла только с трех сторон, а с западной стороны оставалась деревянной, как бы временной. Дивеевская монахиня Серафима (Булгакова) вспоминала: «По предсказанию старца Серафима монастырь должен был распространиться до самого высокого берега Вичкинзы, в ограду должны были войти Казанская церковь и дома приходского духовенства. Поэтому каменная ограда окружала монастырь только с трех сторон».

Постепенно, с ростом монастырского хозяйства, некоторые постройки стали выноситься и за пределы ограды обители. Возле ворот, вне монастыря, по Саровской дороге располагались гостиницы для богомольцев, а дальше шли дома священников. К 1911 году за монастырем числилось 82 здания, из них 10 были каменными.

Вид Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря с южной стороны. Начало ХХ в.

К 1917 году в Свято-Троицком Серафимо-Дивеевском монастыре проживало более 1,5 тысяч сестер, из них 1474 послушницы и 217 монахинь, а население села Дивеева составляло 520 человек, всего треть от численности мона-стыря.

Храмов в монастыре было девять: собор в честь Пресвятой Троицы, Тихвинская церковь, а под ней церковь в честь иконы Божией Матери «Утоли Моя Печали», Преображенская кладбищенская церковь, при богадельне был домовой храм в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость», в игуменском корпусе домовой храм Равноапостольной Марии Магдалины, в трапезной храм в память Великого князя Александра Невского, при Казанской церкви были еще два Рождественских храма в честь Спасителя и Божией Матери. Десятый храм достраивался, он был неосвященный, и поэтому его называли «Новый». Предполагалось, что его освятят в честь иконы «Умиление» Божией Матери.

План Серафимо-Дивеевского монастыря. Начало ХХ в.

У Дивеевского монастыря казначейских билетов хранилось на сумму 119718 рублей, за 1917 год в монастырь поступило 91185 рублей, а всех денежных средств в монастыре было 210993 рубля. В монастыре имелась своя больница и аптека. Лечились там не только сестры, но и все приходящие в монастырь.

Правило преподобного Серафима в монастыре соблюдалось всегда. По вечерам монахини ходили по Святой Канавке и читали 150 раз молитву «Богородице Дево, радуйся». После каждого десятка молитв читали «Отче наш» и поминали живых и умерших.

Богомольцы в Дивеево. Фото Дмитриева 1904г.

Богомольцы, идущие в Серафимо-Дивеевский женский монастырь. Фото Дмитриева 1904г.

Это был период процветания монастыря, но уже надвигались темные тучи грядущих несчастий. В октябре 1917 года произошла Октябрьская революция, которая круто изменила устоявшийся порядок как в России, так и в жизни Серафимо-Дивеевского монастыря. Советская власть была агрессивно атеистической и поэтому начала борьбу по искоренению православия по всей стране.

В декабре 1918 года в Нижнем Новгороде на совещании представителей женских монастырей области было принято решение о принятии новых названий для монастырей - «артелей» и «совхозов». Земля у монастыря была отобрана, из одной части сестер была организована трудовая артель, другая часть стала работать в совхозе. В 1920 году в монастыре числилось только 1092 сестры.

В богадельне жили 83 немощных сестры и еще 70 престарелых сестер по корпусам. В это очень тяжелое время всех живущих в монастыре нужно было прокормить. Сестры работали на полевых работах, вязали чулки на продажу, занимались вышивкой, и это помогало им выжить. Уклад жизни пока оставался прежним - монастырским.

Паломники продолжали идти в монастырь. В Дивеево были сосланы епископ Дмитровский Серафим (Звездинский) и епископ Тамбовский Зиновий (Дроздов). Советская атеистическая власть всеми силами стремилась отучить народ от веры в Бога, были закрыты, разрушены многие храмы по всей России. Наступила очередь и Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря.

«Принимая во внимание развивающееся притяжение к монастырям всевозможных темных элементов под видом странников и учитывая острую нуждаемость в зданиях для культурных общественных учреждений, школ, изб-читален... монастыри Дивеевский и Понетаевский закрыть». Это выписка из постановления Губисполкома от 10 июня 1927 года.

21 сентября 1927 года официально объявили о закрытии Дивеевской обители, а к 28 сентября все должны были покинуть монастырь. Возникшая монашеская промысловая кооперативная артель была также закрыта, богослужение запрещено. Строения монастыря передали под государственные учреждения и жилье. Девять иконостасов и 927 икон были уничтожены. Из всех имеющихся строений монастыря осталось только 27, остальные разрушили.

Матушка Александра (Траковская) предложила сестрам разъехаться по разным городам и селам.

Многих сестер осудили и сослали в лагеря Средней Азии. Чтобы не пропали бесследно дивеевские святыни, их разделили и раздали надежным, проверенным сестрам.

Епископ Дмитровский Серафим (Звездинский), который был сослан в Дивеевский монастырь, на последней проповеди сказал сестрам такие слова: «Монастырь закрывается, но монашество с вас никто не снимает. Сейчас каждой из вас поднесена чаша, но кто как ее примет, насколько достойно. Кто только к губам поднесет, кто отопьет четверть, а кто и до дна выпьет. До сих пор вы горели одной свечой, а теперь разделяетесь на отдельные маленькие свечечки. Нужно сохранить этот огонь».

Игуменья Александра выбрала для себя город Муром, но большинство сестер осталось в близлежащих от Дивеева деревнях. Некоторые решили уехать в Москву, Нижний Новгород и другие города.

Матушка Александра взяла с собой одну из главных дивеевских святынь - икону Умиления Божией Матери, перед которой молился преподобный старец Серафим и окончилась его земная жизнь.

После смерти матушки Александры хранящиеся у нее святыни перешли ее келейнице монахине Марии (Бариновой), а затем они хранились под Москвой в поселке Кратово у одного священника. А когда наступило другое время, он передал их церкви. В настоящее время икона Божией Матери «Умиление» хранится в Московской патриаршей резиденции.

Список с келейной иконы преподобного - образа Божией Матери «Умиление»

Икона Казанской Божией Матери, которую привезла первоначальница Дивеевской обители матушка Александра из Казани, была отдана иеромонаху Серафиму (Смыкову), он хранил ее в полном затворе в Краснодаре. Но во время войны в 1942 году он бежал с иконой в Югославию, где был пойман советскими солдатами. Икону Казанской Божией Матери выставили на продажу, оценив ее в полмиллиона рублей. Православные христиане начали собирать деньги, но такую огромную сумму собрать не смогли. Икону продали Фатимскому католическому монастырю за три миллиона долларов. Сейчас она хранится там как главная святыня.

В 1937 году в Дивееве закрылась приходская Казанская церковь. Для монахинь обители начался второй круг арестов. Судили «тройки» - трое наделенных властью людей могли полностью решить судьбу человека, вплоть до смертной казни. Многих сестер и священников сослали в лагеря Средней Азии.

В 1940-50 годы бывшая монастырская территория подверглась значительной перепланировке и застройке частным жильем. Здания соборов сохранились, но долгие годы находились в запустении. Святая Канавка, где прошли стопочки Божией Матери, была сровнена с землей. Участки Канавки можно было определить только по растущим вдоль нее деревьям.

За годы советской власти село значительно выросло. В 1965 году в состав Дивеева вошла деревня Вертьяново, что значительно увеличило численность села.

Дивеевские монахини, отсидевшие свои сроки, стремились вновь попасть в Дивеево. Руководителю исторического объединения «Саровская пустынь» довелось встречаться с двумя монахинями, дожившими до восстановления монастыря.

Матушка Маргарита жила в небольшой избушке за рекой Вичкинзой, где раньше была деревня Вертьяново. В конце 80-х годов члены исторического объединения приехали к ней, чтобы расспросить ее о монастырской жизни и о приезде последнего императора Николая II. Ей уже было более 70 лет, и, будучи в полном здравии и уме, она рассказала нам о своей тяжелой судьбе и все, что знала об истории Дивеевского и Саровского монастырей. Показала вещи преподобного Серафима, которые она хранила у себя: медный крест, поручи, рукавички и горшочек. Этот горшочек она надевала на голову приходящим к ней паломникам, и они получали от него исцеление.

Матушка Маргарита посоветовала поговорить с живущей в Выездном монахиней Серафимой (Софьей Александровной Булгаковой), поскольку она более грамотная и у нее хранятся записи о монастыре. Действительно, у Софьи Александровны были написаны воспоминания о Сарове и о Дивееве, которые очень помогли в восстановлении истории как Саровского, так и Серафимо-Дивеевского монастырей. Позже эти воспоминания, напечатанные на машинке, были опубликованы в различных изданиях, и до сих пор они читаются с большим интересом.

Матушка Серафима умерла в 1991 году и похоронена на кладбище в селе Выездном. Рассказывают, что на ее могиле происходят чудеса. Матушка Маргарита пережила матушку Серафиму на шесть лет. Она дожила до открытия монастыря и приняла схиму. Похоронена она за алтарем Троицкого собора, чуть дальше могил Дивеевских блаженных.

Вид Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря с реки Вичкинзы. 70-е года ХХ века. www.galereia.ru

Вид Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря с самолета. 1990г. А.Агапов. «Саров. Дивеево.»

Возрождение обители началось в 1988 году, когда в Дивееве была зарегистрирована религиозная община. Дивеевский исполком выделил дом рядом с Казанским источником. На крыше этого дома сделали луковицу с крестом, и простая изба стала храмом.

22 апреля 1989 года храм был освящен в честь иконы Казанской Божией Матери. В 1990 году церковной об-щине отдали монастырский Троицкий собор. 31 марта 1990 года состоялось освящение главного Дивеевского собора в честь Пресвятой Троицы. А уже 1 августа, в день памяти преподобного Серафима Саровского, были освящены два боковых придела собора один в честь преподобного старца Серафима, а другой - в честь иконы «Умиление».

В конце 1990 года произошло чудо - были обнаружены мощи преподобного Серафима Саровского. Долгое время они лежали в Музее истории атеизма и религии в Санкт-Петербурге. Открытие мощей стало значительным событием для всей православной России.

21 июля 1991 года Святейший Синод объявил о восстановлении Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря. А уже 29 июля в торжественной обстановке, с остановками в больших городах, рака с мощами преподобного старца Серафима Саровского была доставлена в Дивеево и установлена в Троицком соборе.

На всем пути, по которому следовали мощи великого молитвенника земли Русской, тысячи и тысячи людей выходили на улицы поклониться мощам великого старца и попросить у него помощи: «Моли Бога о нас, старче Серафиме».

Прибытие святых мощей преподобного Серафима Саровского в Дивеево 31 июля 1991г. А.Агапов. «Саров. Дивеево.»

17 ноября 1991 года митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай (Кутепов) посвятил в сан игуменьи монахиню Сергию (Конкову), несшую послушания в Рижском монастыре. Она приложила много сил для восстановления Свято-Троицкого Серафимо-Дивеевского монастыря.

Огромное влияние на становление монастыря оказали два больших праздника: 100 лет со дня прославления преподобного Серафима Саровского в 2003 году и 250 лет со дня его рождения в 2004 году. Архитектурный ансамбль монастыря преобразился. Паломники, приезжающие в Дивеево, попадают в благоустроенный монастырь и знакоятся со многими восстановленными храмами и зданиями.

Большие работы проделаны по восстановлению Святой Канавки, которую выкопали дивеевские сестры еще при жизни отца Серафима. В советское время паломники, которые приезжали в Дивеево, ходили по засыпанной Канавке, ее определяли по деревьям, посаженным вдоль нее в монастырское время. Ее точное местоположение без раскопок определить было невозможно. В настоящее время Святая Канавка полностью восстановлена и тысячи людей проходят по ней, читая мысленно молитвы.

Начало Богородичной Канавки. 2006г. www.forum.flot.su

Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский женский монастырь - один из самых больших в России. Попасть в него стремятся тысячи паломников со всей России и из многих зарубежных стран. Это одно из самых известных святых мест России.

А.Агапов. «Саров. Дивеево». Саров. 2006г.

Достоверного подтверждения информации о том, что икона Казанской Божией Матери, хранившаяся в Фатимском монастыре, имеет отношение Серафимо-Дивеевскому Свято-Троицкому монастырю нет.

Организация паломничества в Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь: +79027852398

Жития Дивеевских святых

- Преподобный Серафим Саровский: Житие
- Помощь от святых мощей преподобного Серафима Саровского
- Преподобная Александра Дивеевская: Житие
- Преподобная Марфа Дивеевская: Житие
- Преподобная Елена Дивеевская: Житие
- Преподобноисповедница Матрона (Власова): Житие
- Чудеса дивеевской блаженной Пелагеи Ивановны
- Святые Пузовские мученицы Евдокия, Дария, Дария и Мария
- Житие святых Пузовских мучениц Евдокии, Дарии, Дарии и Марии
- Житие святых Пузовских мучениц Евдокии, Дарии, Дарии и Марии: Продолжение
- Благодатная помощь святых Пузовских мучениц

В апреле 2008 года по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II было установлено празднование в честь Собора Нижегородских святых, а также святых Серафимо-Дивеевской обители, которая является Четвертым уделом Матери Божией на земле. С тех пор Собор Дивеевских святых празднуется 27 июня, на следующий день после дня памяти основательницы Дивеевского монастыря преподобной Александры Дивеевской.

Молитва Собору Дивеевских святых

О, всечестнии святии Дивеевские, избранницы Царицы Небесныя, приснии Ея послушницы, подвиги своими в Царствие Небесное возшедшии!
Се ныне в день общаго вашего торжества приносим вам сие хвалебное пение, ублажаем святое житие, прославляем великая чудеса, восхваляем любовь и величаем подвиги ваша. Вы бо, прелести мира сего отвергшеся и вземше крест свой, усердно последовали есте Христу, таже и, плоть свою распинающе со страстьми и похотьми, терпением и мужеством до конца врага низложили есте и, премудрость века сего посрамивше, разум Христов стяжали есте.
Сего ради молим вас: о, святии сродницы наши! Не оставите нас, чад ваших духовных, споспешествуйте нам веру Православную твердо содержати, да спасительное семя не изсушено будет зноем неверия, но плод обильный принесет, яко да и мы в будущем веце вкупе с вами услышим блаженный глас Господа и Бога нашего: приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира. Аминь.

На фото икона Собор Дивеевских святых . Иконописная мастерская Серафимо-Дивеевского монастыря. 2005 г. Со временем число святых на иконе увеличивается. Это связано с прославлением Дивеевских новомучеников. На данный момент икону составляют 13 святых. Также на иконе изображается Пресвятая Богородица, Ее Канавка и Дивеевский монастырь.
Изображение скопировано из фотоальбома «Обитель преподобного Серафима : Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь. – Н. Новгород: «Полиграфическая компания «Экспресс», 2000 – С. 2.

Преподобная мать наша Александра (в миру Агафия Семеновна Мельгунова) происходила из древнего дворянского рода, из Рязани. Она рано овдовела и осталась с малолетней дочерью на руках. Приняв монаше­ство в Киево-Флоровском монастыре с именем Александра, она решила посвятить свою жизнь Богу.

В Киеве Царица Небесная возвестила матери Александре, что ей предстоит стать основательницей новой великой обители.

По пути в Саровский монастырь мать Александра остановилась в селе Дивееве, и в сонном видении Пресвятая Владычица указала ей это место как Свой Четвертый Удел на земле и повелела: «Живи и угождай здесь Богу до конца дней своих!» По совету Саровских старцев мать Алек­сандра поселилась близ Дивеева, в деревне Осиновке. После смерти един­ственной дочери и распродажи своих имений она окончательно пересели­лась в Дивеево около 1765 года.

Средства от продажи имений преподобная Александра употребила на строительство церквей и на дела благотворения. Преподобный Серафим говорил, что Саровский Успенский собор достроен на средства матушки Александры.

Матушка выстроила себе келью у дома дивеевского священника о. Василия Дертева и прожила в ней 20 лет, совершенно забыв свое проис­хождение и воспитание. По своему смирению она исполняла самые труд­ные и черные работы: очищала хлев, ухаживала за скотиной, стирала белье; творила много тайной милостыни. Батюшка Серафим так умиленно говорил о ней: «Ведь она великая жена, святая, смирение ее было неиспо­ведимо, слез источник непрестанный, молитва к Богу чистейшая, любовь ко всем нелицемерная! Одежду носила самую простую, и то многошвей­ную, и опоясывалась кушачком с узелком… Из глаз ее текли не слезы, а источники слез, точно она сама соделывалась благодатным источником этих слез!»

Время строительства каменной церкви в честь Казанской иконы Божией Матери (1773-1780 гг.) пришлось на трудные годы голода и пуга­чевского восстания. Молясь, преподобная Александра получила извеще­ние от Господа, что отрВ 1788 году матушка Александра по благословению Саровских старцев и с разрешения епархиального начальства построила около новой Казанской церкви три кельи, куда стали собираться сестры, решившие посвятить свою жизнь Богу.

Созданной в конце жизни маленькой общиной, которая должна была вырасти в великую обитель, матушка управляла в духе кротости, во всем следуя и исполняя все строгости Саровского устава. Умерла она в день св. мц. Акилины 26 июня 1789 года, через несколько дней после пострига в великую схиму, в возрасте не более 60 лет. Отслужив Литургию и отпевание соборно, Саровские старцы Пахомий, Исайя и иеродиакон Се­рафим похоронили первоначальницу Дивеевской общины напротив алта­ря Казанской церкви.

Преподобный Серафим предрекал, что со временем по Божиему из­волению должны в обители почивать открытыми святые мощи матери Александры, и приказывал всем каждый день утром и вечером ходить к ней на могилу и кланяться ей, произнося: «Госпожа наша и мать, прости меня и благослови! Помолись, чтобы и мне было прощено, как и ты про­щена, и помяни меня у Престола Божия!»

Преподобная Марфа

В миру - Мария Семеновна Милюкова, в 13 лет в первый раз при­шла к батюшке Серафиму со старшей сестрой, и он благословил ей остать­ся жить в Казанской общине. В обители прожила 6 лет. Ангелоподобное дитя Божие, она с ранних лет по суровости подвигов, чистоте и целомуд­рию превосходила взрослых сестер. Преподобная Марфа была почти мол­чальницей и непрестанно молилась. Ее послушание батюшке Серафиму было удивительно. Однажды сестра спросила матушку Марфу об одном Саровском монахе. Она и говорит: «А какие они? На батюшку, что ли, похо­жи?» Сестра удивилась: «Ты бываешь часто в Сарове и не знаешь, как выглядят монахи?» - «Нет, батюшка Серафим приказал никогда по сторо­нам не глядеть, и я так платок повязываю, чтобы только видеть у себя под ногами дорогу».

Батюшка Серафим исключительно любил ее, посвящая во все ду­ховные тайны и откровения Царицы Небесной о будущей славе обители. Она удостоилась присутствовать при молении старца о создании по пове­лению Божией Матери новой Мельничной обители. Скончалась преп. Мар­фа 19-ти лет, и о ее кончине батюшка говорил: «Когда в Дивееве строили церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы, то девушки сами носи­ли камушки, кто по два, кто по три, а она-то, матушка, наберет пять или шесть камешков-то и с молитвой на устах, молча возносила свой горящий дух ко Господу! Скоро с больным животиком и преставилась Богу!»яды бунтовщиков не дойдут до Дивеева, что и исполнилось.

Она была тайно пострижена батюшкой в схиму - высшую степень монашества. Схим. Марфа была похоронена в гробу, собственноручно вы­долбленном преподобным, в одежде, которую он ей дал. Во время отпева­ния ее сестра Прасковья Семеновна, впоследствии старица святой жизни, видела в Царских вратах Царицу Небесную и схимонахиню Марфу, сто­ящих на воздухе в сиянии и славе. 19-летняя подвижница схим. Марфа, по словам преп. Серафима, сподобилась особой милости от Господа и «в Царствии Небесном у Престола Божия, близ Царицы Небесной со святыми девами предстоит», как начальница над Дивеевскими сиротами в Цар­ствии Небесном. «Бывая в Дивееве, - говорил батюшка Серафим, - никог­да не проходи мимо, а припади к могилке, говоря: «Госпоже и мати наша Марфо! Помяни нас у Престола Божия во Царствии Небесном!»

Преподобная Елена

Батюшка Серафим приказал сестрам Мельничной обители благо­словляться и относиться к Елене Васильевне Мантуровой как к начальни­це. В 17 лет дворянка, стремившаяся к светской жизни, чудным образом была обращена к духовной жизни через видение страшного змия, собирав­шегося поглотить ее. Она закричала: «Царица Небесная, спаси! Даю Тебе клятву - никогда не выходить замуж и уйти в монастырь!» Змий тут же исчез. После этого случая Елена Васильевна изменилась, стала читать ду­ховные книги, много молиться. Она жаждала скорее уйти в монастырь, страшась гнева Царицы Небесной за неисполнение данного ею обета. Но толь­ко через три года преп. Серафим благословил Елену Васильевну поступить в Дивеевскую Казанскую общинку все это время испытывая ее. «Не мона­стырь путь твой, - говорил батюшка, - ты замуж выйдешь, и жених у тебя будет преблагочестивейший…» Только потом Елена Васильевна поняла, о каком женихе говорил батюшка Серафим: он имел в виду Небесного Жениха - Самого Господа Иисуса Христа.

Хотя Елена Васильевна до конца своих дней жила в Казанской общине, мельничным сестрам батюшка говорил о ней: «Госпожа ваша! На­чальница!» Но это так смущало юную подвижницу что она повторяла: «Всегда и во всем слушалась я вас, но в этом не могу! Лучше прикажите мне умереть у ног ваших…» Елена Васильевна наравне с другими сестрами трудилась на послушаниях и, кроме того, как «словесная», по выражению батюшки, исполняла многие трудные поручения. Необыкновенно добрая от природы, она много помогала сестрам втайне. По заповеди, данной ей батюшкой, она больше молчала и постоянно молилась.

Со времени освящения храмов, пристроенных к Казанской церкви (Рождества Христова и Рождества Богородицы), батюшка Серафим назна­чил Елену Васильевну церковницей и ризничей. Для этого она была пост­рижена в рясофор.

Однажды ее брат Михаил, также верный ученик преподобного, тя­жело заболел, и старец сказал монахине Елене: «Умереть надо ему, матуш­ка, а он мне еще нужен для обители-то нашей. Так вот и послушание тебе: умри ты за Михаила-то Васильевича!» - «Благословите, батюшка», - сми­ренно ответила она. После этого батюшка Серафим долго беседовал с ней. «Батюшка, я боюсь смерти», - призналась Елена Васильевна. «Что нам с тобой бояться смерти, радость моя! Для нас с тобой будет лишь вечная радость».

Как только она шагнула за порог батюшкиной кельи, тут же и упала… Батюшка привел ее в чувство, но, вернувшись домой, она слегла в постель со словами: «Теперь я уже более не встану!»

Перед кончиной Елена Васильевна сподобилась многих чудесных видений. Царица Небесная показала ей обители Небесного Дивеева. Через несколько дней болезни она мирно скончалась накануне дня Святой Тро­ицы. Елена Васильевна была похоронена рядом с первоначальницей ма­тушкой Александрой. Не раз на этом месте хотели хоронить мирских лю­дей, но могила всегда заливалась водой. Когда же хоронили монахиню Елену, это место оставалось сухим.

По материалам книги

Рябов А.Н.

Святая Дивеевская обитель. – 2-е изд. доп. – Н. Новгород; Саранск: Тип. «Крас. Окт.», 2004 – 296 с.

преподобной Александры Дивеевской (Мельгуновой; † 1789; память 13/26 июня)

преподобной Марфы Дивеевской (Милюковой; 1810-1829; память 21 авг./3 сент.)

преподобной Елены Дивеевской (Мантуровой; 1805-1832; память 28 мая/10 июня)

Великого духа были эти первоначальницы будущей женской лавры, и великий подвиг веры и нищеты приняли они на себя, эти чистые души.

Преподобная Александра

Приблизительно около 1760 года прибыла в Киев со своей трехлетней дочерью вдова Агафия Семеновна Мельгунова, богатая помещица Ярославской, Владимирской и Рязанской (Переяславской) губерний. Она владела семьюстами душ крестьян, имела капитал и громадные поместья. Известны имена ее благочестивых родителей - Симеон и Параскева. Сведения о ее жизни были переданы дивеевским священником Василием Дертевым, у которого Мельгунова жила, а также сестрами ее общины и протоиереем Василием Садовским. Но и эти свидетельства весьма отрывочны, так как матушка Александра по смирению своему очень мало о себе рассказывала.

Монашество она приняла во Флоровском монастыре под именем Александры. Подвижническая жизнь ее во Флоровском монастыре продолжалась не очень долго. «Достоверно одно, - свидетельствуют священники Дертев и Садовский, а также Н. А. Мотовилов, - что мать Александра однажды после долгого полунощного молитвенного бдения, будучи то ли в легкой дремоте, то ли в ясном видении, Бог весть, сподобилась видеть Пресвятую Богородицу и слышать от Нее следующее: „Это Я, Госпожа и Владычица твоя, Которой ты всегда молишься. Я пришла возвестить тебе волю Мою: не здесь хочу Я, чтобы ты окончила жизнь твою, но как Я раба Моего Антония вывела из Афонского жребия Моего, святой горы Моей, чтобы он здесь, в Киеве, основал новый жребий Мой - Лавру Киево-Печерскую, так тебе ныне глаголю: изыди отсюда и иди в землю, которую Я покажу тебе. Иди на север России и обходи все великорусския места святых обителей Моих, и будет место, где Я укажу тебе окончить богоугодную жизнь твою, и прославлю Имя Мое там, ибо в месте жительства твоего Я осную такую обитель великую Мою, на которую низведу Я все благословения Божий и Мои, со всех трех жребиев Моих на земле: Иверии, Афона и Киева. Иди же, раба Моя, в путь твой, и благодать Божия, и сила Моя, и благодать Моя, и милость Моя, и щедроты Мои, и дарования святых всех жребиев Моих выну да будут с тобою!“ И преста видение».

Мать Александра хотя и восхитилась духом, но не сразу решилась предаться вере во все слышанное и виденною ею. Слагая все в своем сердце, она сперва сообщила о видении своему духовному отцу, затем другим великим и богодуховенным отцам Киево-Печерской Лавры и старицам, одновременно подвизавшимся с нею в Киеве. Мать Александра просила их разобрать, рассудить и решить, что за видения удостоилась она, и не есть ли это мечта, игра воображения и прелесть. Но святые старцы и старицы после молитв и долгих размышления единогласно решили, что видение Царицы Небесной было истинное и что мать Александра - ввиду того, что удостоилась быть избранницею, первоначальницею и первоосновательницею Четвертого жребия Божией Матери во вселенной, - блаженна и преблаженна.

Сведения о том, где и сколько времени странствовала мать Александра, утратились с годами и нигде в записках и рассказах не значатся. По показаниям старожилов, она в 1760 году шла из Мурома в Саровскую пустынь. Не доходя двенадцать верст, мать Александра остановилась на отдых в селе Дивеево. Она выбрала себе для отдыха лужайку у западной стены небольшой деревянной церкви, где и уселась на стопе лежавших бревен. Усталая, уснула сидя, и в легкой дремоте снова удостоилась увидеть Божию Матерь, Которая сказала: «Вот то самое место, которое Я повелела тебе искать на севере России, когда еще в первый раз являлась Я тебе в Киеве; и вот здесь предел, который божественным промыслом положен тебе: живи и угождай здесь Господу Богу до конца дней твоих, и Я всегда буду с тобою и всегда буду посещать место это, и в пределе твоего жительства Я осную здесь такую обитель Мою, равной которой не было, нет и не будет никогда во всем свете: это Четвертый жребий Мой во вселенной. И как звезды небесныя, и как песок морской, умножу Я тут служащих Господу Богу, и Меня, Приснодеву Матерь Света, и Сына Моего Иисуса Христа величающих: и благодать Всесвятаго Духа Божия и обилие всех благ земных и небесных с малыми трудами человеческими не оскудеют от этого места Моего возлюбленнаго!»

Мать Александра дошла до Саровской пустыни в великой радости. И так как этот монастырь процветал тогда святостью жизни многих великих и дивных подвижников, то они могли ей помочь советами и наставлениями. Познакомившись с ними, Агафия Семеновна открыла им душу и попросила от них совета и вразумления, как поступить ей в столь удивительных обстоятельствах. Саровские старцы подтвердили ей слова и пояснения киево-печерских иноков и также посоветовали всецело предаться воле Божией и исполнять все ей указанное Царицей Небесной. Вскоре заболела и скончалась ее девяти- или десятилетняя дочь. Мать Александра увидела в смерти своей единственной дочери еще указание Божие и подтверждение всего возвещенного ей Царицей Небесной.

Агафия Семеновна по благословению саровских старцев решила отрешиться от всего своего имущества. Немало времени потребовалось ей для устройства дел: отпустив своих крестьян на волю за небольшую плату, а тех, которые не желали воли, распродав за сходную и недорогую цену тем добрым помещикам, которых они сами себе выбрали, она совершенно освободилась от всяких земных забот и значительно увеличила свой и без того большой капитал. Часть капитала она положила вкладами в монастыри и церкви для поминовения родителей, дочери и родных, а, главное, поспешила на помощь туда, где надо было построить или возобновить храмы Божии. Современники указывают двенадцать церквей, построенных и возобновленных Агафией Семеновной. Среди них Успенский собор Саровской пустыни, достроить который матушка помогла значительным капиталом.

По возвращении в Дивеево Агафия Семеновна выстроила себе келию на дворе священника отца Василия Дертева и прожила в ней двадцать лет, совершенно забыв свое происхождение и нежное воспитание. По своему смирению, она упражнялась в самых трудных и черных работах, очищая хлев отца Василия, ходя за его скотиной, стирая белье. Кроме этого мать Александра хаживала в крестьянское поле и там сжинала и связывала в снопы хлеб одиноких крестьян, а в страдную пору, когда в бедных семьях все, даже хозяйки, проводили дни на работе, топила в избах печи, месила хлебы, готовила обед, обмывала детей, стирала их грязное белье и надевала на них чистое к приходу их усталых матерей. Все это она делала потихоньку, дабы никто не знал и не видал. Однако, несмотря на все старания и укрывательства, крестьяне стали мало-помалу признавать благодетельницу. Дети указывали на мать Александру, а она с удивлением смотрела на благодаривших ее и отказывалась от своих поступков и действий. Бедным невестам Агафия Семеновна вышивала головные уборы - сороки и красивые полотенца.

Внешность матушки Александры известна со слов ее послушницы, Евдокии Мартыновны: «Одежда Агафии Семеновны была не только простая и бедная, но и многошвейная, и при том зимою и летом одна и та же; на голове она носила холодную черную, кругленькую шерстяную шапочку, опушенную заячьим мехом, потому что она часто страдала головною болью; платочки носила бумажные. На полевые работы ходила в лаптях, а под конец своей жизни хаживала уже в холодных сапожках. Матушка Агафия Семеновна носила власяницу, была среднего роста, вида веселого; лицо у нее было круглое, белое, глаза серые, нос короткий луковичкою, ротик небольшой, волосы в молодости были светло-русые, лицо и ручки полные».

В начале 70-х годов XVIII века мать Александра приступила к постройке каменного храма в Дивееве во имя иконы Казанской Божией Матери взамен старого деревянного на том самом месте, где явилась ей Царица Небесная. Когда была освящена Казанская церковь, помещица Жданова пожертвовала небольшой клочок земли с северной стороны храма. И здесь матушка первоначальница построила первые три келии - для себя, четырех послушниц и странников, которые направлялись на богомолье в Саровскую пустынь. Внутренний вид келий соответствовал трудному и скорбному житию этой великой избранницы Царицы Небесной. В доме были две комнатки и две каморки. В одной каморке находилась около печки небольшая лежанка, сложенная из кирпичей, около лежанки оставалось место только для того, чтобы в свое время там, у умиравшей матушки, мог встать настоятель Пахомий, и на коленях перед матушкой иеродиакон Серафим, получивший от нее благословение заботиться о дивеевских сестрах. Тут же была дверь в темную каморку - молельню матушкину, где уже могла поместиться на молитве лишь одна она перед большим Распятием с затепленной перед ним лампадкой. Окна в этой молельне не было. Это молитвенное созерцание матушкино перед Распятием положило отпечаток на весь дух жизни дивеевских сестер. Молитва на мысленной Голгофе, сострадание Распятому Христу - самая глубокая из молитв. На этих молитвенных подвигах матушки Александры создавался благословенный Дивеев.

В течение двенадцати лет в праздники и воскресные дни Агафия Семеновна никогда не уходила из церкви прямо домой, но по окончании литургии всегда останавливалась на церковной площади и поучала крестьян, говоря им о христианских обязанностях и о достойном почитании праздничных и воскресных дней. Эти духовные беседы Агафии Семеновны вспоминались с благодарностью прихожанами села Дивеева даже много лет спустя после ее смерти. К ней стекались со всех сторон не только одни простые люди, но и высокопоставленные лица, купечество и даже духовенство, чтобы послушать ее наставления: получить благословение, совет и удостоиться ее привета. В семейных делах, спорах и ссорах к ней обращались как к праведному судии и, конечно, беспрекословно подчинялись ее решениям. Милостыня матери Александры была всегда тайная; она служила всем, чем только умела и насколько могла. Многообразные подвиги ее настолько умягчили сердце ее и так угодили Господу Богу, что она удостоилась высокого дара благодатных слез, об этом часто вспоминал отец Серафим.

Так жила мать Александра до конца своих дней, ведя жизнь богоугодную, подвижническую, крайне суровую, в постоянном труде и молитве. Строго исполняя все трудности Саровского устава, она во всем руководствовалась советами отца Пахомия. Она и сестры, кроме того, шили свитки, вязали чулки и работали все нужное из рукоделья для саровской братии. Отец Пахомий в свою очередь выдавал малой общине все необходимое для их земного существования, даже пищу привозили сестрам раз в сутки с саровской трапезы. Общинка матери Александры была плоть от плоти Саровской пустыни. Жизнь матери Александры и ее сестер вполне соответствовала идее нищенства, работы на насущное пропитание.

В июне 1788 года, предчувствуя приближение своей кончины, мать Александра восприяла на себя великий ангельский образ. Она просила отцов-подвижников, ради любви Христовой, не оставлять и не покидать неопытных ее послушниц, а также попещись в свое время об обители, обетованной ей Царицею Небесною. На это старец отец Пахомий ответил: «Матушка! Послужить по силе моей и по твоему завещанию Царице Небесной попечением о твоих послушницах не отрекаюсь, также и молиться за тебя не только я до смерти моей буду, но и обитель вся наша никогда благодеяний твоих не забудет. Впрочем, не даю тебе слово, ибо я стар и слаб, но как же браться за то, не зная, доживу ли до этого времени. А вот иеродиакон Серафим, - духовность его тебе известна, и он молод, - доживет до этого; ему и поручи это великое дело». Матушка Агафия Семеновна начала просить отца Серафима не оставлять ее обители, как Царица Небесная Сама тогда наставить его на то изволит.

Дивная старица Агафия Семеновна скончалась 13 июня, в день святой мученицы Акилины. При кончине матушка говорила своей келейнице: «А ты, Евдокиюшка, как я буду отходить, возьми образ Пресвятой Богородицы Казанской, да и положи его мне на грудь, чтобы Царица Небесная была при мне во время отхода моего, а пред образом свечку затепли».

Преподобная Марфа

Преподобная Марфа (в миру Мария Семеновна Милюкова) родилась 10 февраля 1810 года в семье крестьян Нижегородской губернии Ардатовского уезда, деревни Погиблово (ныне Малиновка). Семейство Милюковых, праведной и богоугодной жизни, было близко к старцу Серафиму Саровскому. Помимо Марии, в нем было еще двое старших детей - сестра Прасковья Семеновна и брат Иван Семенович. По благословению преподобного Серафима Прасковья Семеновна поступила в Дивеевскую общину и была высокой духовной жизни. Иван по смерти супруги поступил в Саровскую пустынь.

Когда Марии исполнилось тринадцать лет, она вместе с сестрой Прасковьей в первый раз пришла к батюшке Серафиму. Это произошло 21 ноября 1823 года, на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы. Великий старец, провидя, что девочка Мария есть избранный сосуд благодати Божией, не позволил ей возвратиться домой, а приказал оставаться в Дивеевской общине.

Эта необыкновенная, невиданная доселе отроковица, ни с кем не сравнимая, ангелоподобная, дитя Божие, с ранних лет начала вести подвижническую жизнь, превосходя по суровости подвига даже сестер общины, отличавшихся строгостью жизни. Непрестанная молитва была ее пищей, и только на необходимые вопросы она отвечала с небесной кротостью. Она была почти молчальница, и батюшка Серафим особенно нежно и исключительно любил ее, посвящая во все откровения свои, будущую славу обители и другие великие духовные тайны.

Вскоре после поступления Марии в общину при Казанской церкви Пресвятая Богородица повелела преподобному Серафиму создать рядом с этой общиной новую, девичью,- с которой и началось создание обещанной Ею матушке Александре обители. Через две недели после явления Божией Матери, а именно 9 декабря 1825 года, Мария вместе с еще одной сестрой пришла к преподобному Серафиму, и батюшка объявил им, что они должны с ним идти в дальнюю пустыньку. Придя туда, Батюшка подал сестрам две зажженные восковые свечи из взятых с собою по его приказанию вместе с елеем и сухарями, и велел стать Марии с правой стороны Распятия, висевшего на стене, а Прасковье Степановне - с левой. Так они стояли более часа с зажженными свечами, а отец Серафим все время молился, стоя посередине. Помолясь, он приложился к Распятию и им велел помолиться и приложиться. Так перед началом основания новой общины Преподобный совершил это таинственное моление с сестрами, которых избрала Матерь Божия на особое служение Ей и обители.

В течение четырех последующих лет подвизалась Мария, помогая преподобному Серафиму и сестрам в устроении новой общины. Вместе с ним и другими сестрами она заготавливала столбы и лес для мельницы, которую благословила построить на месте основания новой общины Матерь Божия; носила камни для строительства церкви Рождества Пресвятой Богородицы; молола муку и выполняла другие послушания, никогда при этом не оставляя сердечной молитвы, молча вознося свой горящий дух ко Господу.

Она прожила в обители всего шесть лет и девятнадцати лет 21 августа 1829 года мирно и тихо отошла ко Господу. Предузнав духом час ее кончины, преподобный Серафим вдруг заплакал и с величайшей скорбью сказал о. Павлу, своему соседу по келлии: «Павел! А ведь Мария-то отошла, и так мне ее жаль, так жаль, что, видишь, все плачу!» О посмертной ее судьбе говорил: «Какой она милости сподобилась от Господа! В Царствии Небесном у Престола Божия, близ Царицы Небесной со святыми девами предстоит! Она схимонахиня Марфа, я ее постриг. Бывая в Дивееве, никогда не проходи мимо, а припадай к могилке, говоря: „Госпоже и мати наша Марфо, помяни нас у Престола Божия во Царствии Небесном!“» После этого Батюшка вызвал к себе церковницу, сестру Ксению Васильевну Путкову, которой он всегда приказывал записывать разные имена для поминовения, и сказал ей: «Во, матушка, запиши ты ее, Марию-то, монахинею, потому что она своими делами и молитвами убогого Серафима там удостоилась схимы! Молитесь же и вы все о ней как о схимонахине Марфе!» По словам преподобного Серафима, она является начальницей над Дивеевскими сиротами в Царствии Небесном, в обители Божией Матери.

Мария Семеновна была высокого роста и привлекательной наружности; у нее были продолговатое, белое и свежее лицо, голубые глаза, густые, светлорусые брови и такие же волосы.

Преподобная Елена

Елена Васильевна Мантурова была дворянского рода и проживала недалеко от Саровской пустыни в родительском имении в селе Нуча. Она была веселого нрава и о духовном не имела никакого понятия. Но неожиданное происшествие полностью переменило ее жизнь. В уездном городе Княгинине Нижегородской губернии ей явился огромный страшный змий. Он был черен и страшно безобразен, из его пасти выходило пламя, и пасть казалась такой большой, что ей показалось, будто змий поглотит ее. Змий спускался ниже и ниже, Елена Васильевна уже ощущала его дыхание, и тогда она закричала: «Царица Небесная, спаси! Даю Тебе клятву, никогда не выходить замуж и пойти в монастырь!» Страшный змей тотчас взвился вверх и исчез.

После этого Елена Васильевна совершенно изменилась, она стала серьезная, духовно настроенная и стала читать священные книги. Мирская жизнь была ей невыносима, и она жаждала поскорее уйти в монастырь и совсем затвориться в нем. Она поехала в Саров к отцу Серафиму просить его благословения на поступление в монастырь. Батюшка же сказал: «Нет, матушка, что ты это задумала! В монастырь - нет, радость моя, ты выйдешь замуж!» - «Что это вы, батюшка! - испуганно сказала Елена Васильевна. - Ни за что не пойду замуж, я не могу, дала обещание Царице Небесной идти в монастырь, и Она накажет меня!» - «Нет, радость моя, - продолжал старец, - отчего же тебе не выйти замуж! Жених у тебя будет хороший, благочестивый, матушка, и все тебе завидовать будут! Нет, ты и не думай, матушка, ты непременно выйдешь замуж, радость моя!»

Елена Васильевна уехала огорченная и, вернувшись домой, много молилась, плакала, просила у Царицы Небесной помощи и вразумления. Чем больше она плакала и молилась, тем сильнее разгоралось в ней желание посвятить себя Богу. Много раз проверяла она себя и все более и более убеждалась, что все светское, мирское ей не по духу, и она совершенно изменилась. Несколько раз Елена Васильевна ездила к отцу Серафиму, но он твердил, что она должна выйти замуж, а не идти в монастырь. Так целых три года готовил ее батюшка Серафим к предстоящей перемене в ее жизни и к поступлению в Дивеевскую общину. И наконец он сказал ей: «Ну, что ж, если уж тебе так хочется, то пойди, вот за двенадцать верст отсюда есть маленькая общинка матушки Агафьи Семеновны, полковницы Meльгуновой, погости там, радость моя, и испытай себя!» Елена Васильевна в радости поехала из Сарова прямо в Дивеево. В ту пору ей было двадцать лет.

Не помня себя от радости, Елена Васильевна возвратилась домой, в Дивеево, и, надев все монашеское, простое, начала с любовью нести прежние свои подвиги, пребывая в непрестанной молитве, в постоянном созерцании и совершенном молчании.

Преподобный Серафим желал назначить Елену Васильевну начальницей своей Мельничной обители. Когда батюшка в восторге объявил ей об этом, Елена Васильевна страшно смутилась. «Нет, не могу, не могу я этого, батюшка! - ответила она прямо. - Всегда и во всем слушалась я вас, но в этом не могу! Лучше прикажите мне умереть, вот здесь, сейчас, у ног ваших, но начальницей - не желаю и не могу я быть, батюшка!» Несмотря на это, отец Серафим впоследствии, когда устроилась мельница и он перевел в нее семь первых девушек, приказал во всем им благословляться и относиться к Елене Васильевне, хотя она так и осталась до самой смерти своей жить в Казанско-церковной общинке. Это до такой степени смущало юную подвижницу, что даже и перед смертью своей она твердила, как бы в испуге: «Нет, нет, как угодно батюшке, а в этом не могу я его слушаться; что я за начальница! Не знаю, как буду отвечать за свою душу, а тут еще отвечать за другие! Нет, нет, да простит мне батюшка, и послушать его в этом никак не могу!» Однако отец Серафим все время поручал ей всех присылаемых им сестер и, говоря о ней, называл всегда «Госпожа ваша! Начальница!»

Елена Васильевна, несмотря на то, что считалась начальницей Мельничной обители, всегда трудилась и несла послушания наравне с прочими сестрами. Когда батюшка Серафим благословил сестер копать Канавку по указанию Царицы Небесной, он говорил приходящим к нему сестрам, указывая на ее старание и труды: «Начальница-то, госпожа-то ваша, как трудится, а вы, радости мои, поставьте ей шалашик, палатку из холста, чтоб отдохнула в ней госпожа-то ваша от трудов!»

Необыкновенно добрая от природы, она творила добро тайно. Зная нужду многих бедных сестер, а также нищих, она раздавала им все, что имела и что получала от других, но незаметным образом. Бывало, идет мимо, или в церкви, и даст кому-нибудь, говоря: «Вот, матушка, такая-то просила меня передать тебе!» Вся пища ее заключалась обыкновенно в печеном картофеле да лепешках, которые висели у нее на крылечке в мешочке. Сколько их ни пекли, всегда не хватало. «Что за диво! - говорила, бывало, ей сестра-стряпуха. - Сколько лепешек тебе наложила, куда же девались они?» - «Ах, родная, - кротко ответит ей Елена Васильевна, - ты уж прости меня Христа ради, матушка, да не скорби на меня; что же делать, слабость моя, уж очень я люблю их, вот все и поела!» Спала она на камне, прикрытом лишь плохим ковриком.

Со времени освящения Рождественских храмов батюшка Серафим назначил Елену Васильевну церковницей и ризничей, для этого он попросил Саровского иеромонаха отца Илариона постричь ее в рясофор, что и было исполнено.

Она безвыходно пребывала в церкви, читала по шести часов кряду Псалтирь, так как мало было грамотных сестер, и ночевала поэтому в церкви, немного отдыхая на камне где-нибудь в сторонке на кирпичном полу.

Непостижима ее смерть. По благословению батюшки Серафима вылеченный им от тяжелой болезни брат Елены Васильевны Михаил Васильевич Мантуров продал свое имение, отпустил на свободу крепостных людей и, сохранив до времени деньги, поселился на купленной Еленой Васильевной земле со строжайшей заповедью: хранить ее и завещать после смерти Серафимовой обители (впоследствии на этой земле в 1848 году был заложен, а к 1875 году построен и освящен в честь Святой Троицы главный собор Дивеевской обители). Всю жизнь Михаил Васильевич Мантуровь терпел унижения за свой евангельский поступок. Но он переносил все безропотно, молча, терпеливо, смиренно, кротко, с благодушием по любви и необычайной вере своей к святому старцу, во всем беспрекословно его слушаясь, не делая шага без его благословения, всего себя и всю свою жизнь предав в руки преподобного Серафима. А батюшка все, касающееся устройства Дивеева, поручал только ему одному; все это знали и свято чтили Мантурова, повинуясь ему во всем беспрекословно, как распорядителю самого батюшки.

Когда Михаил Васильевич Мантуров заболел злокачественной лихорадкой, и эта болезнь была к смерти, отец Серафим призвал к себе Елену Васильевну и сказал ей: «Ты всегда меня слушала, радость моя, и вот теперь хочу я тебе дать одно послушание… Исполнишь ли его, матушка?» - «Я всегда вас слушала, - ответила она, - и всегда готова вас слушать!» - «Вот, видишь ли, матушка, - продолжал старец, - Михаил Васильевич, братец-то твой, болен у нас и пришло время ему умирать и умереть надо ему, матушка, а он мне еще нужен для обители-то нашей, для сирот-то… Так вот и послушание тебе: умри ты за Михаила-то Васильевича, матушка!» - «Благословите, батюшка!» - ответила Елена Васильевна смиренно и как будто спокойно. Отец Серафим после этого долго-долго беседовал с ней, услаждая ее сердце и касаясь вопроса смерти и будущей вечной жизни. Елена Васильевна молча все слушала, но вдруг смутилась и произнесла: «Батюшка! Я боюсь смерти!» - «Что нам с тобой бояться смерти, радость моя! - ответил о. Серафим. - Для нас с тобою будет лишь вечная радость!»

Вернувшись домой, она заболела, слегла в постель и сказала: «Теперь уже я более не встану!» Однажды вся изменившись в лице, она радостно воскликнула: «Святая Игумения! Матушка, обитель-то нашу не оставь!..» Во время своей последней исповеди умирающая поведала, какого видения и откровений она была раз удостоена. «Я не должна была ранее рассказывать это, - объяснила Елена Васильевна, - а теперь уже могу! В храме я увидела в раскрытых Царских дверях величественную Царицу неизреченной красоты, которая, призывая меня ручкой, сказала: „Следуй за Мной и смотри, что покажу тебе!“ Мы вошли во дворец; описать красоту его при полном желании не могу вам, батюшка! Весь он был из прозрачного хрусталя и двери, замки, ручки и отделка - из чистейшего золота. От сияния и блеска трудно было смотреть на него, он весь как бы горел. Только подошли мы к дверям, они сами собой отворились и мы вошли как бы в бесконечный коридор, по обеим сторонам которого были все запертые двери. Приблизясь к первым дверям, которые тоже при этом сами собой раскрылись, я увидела огромный зал; в нем были столы, кресла и все это горело от неизъяснимых украшений. Он наполнялся сановниками и необыкновенной красоты юношами, которые сидели. Когда мы вошли, все молча встали и поклонились в пояс Царице. „Вот, смотри, - сказала Она, указывая на всех рукой, - это Мои благочестивые купцы…“ Следующий зал был еще большей красоты, весь он казался залитым светом! Он был наполнен одними молодыми девушками, одна другой лучше, одетыми в платья необычайной светлости и с блестящими венцами на головах. Венцы эти различались видом, и на некоторых было надето по два и по три. Девушки сидели, но при нашем появлении все встали молча, поклонились Царице в пояс. „Осмотри их хорошенько, хороши ли они и нравятся ли тебе“, - сказала Она мне милостиво. Я стала рассматривать указанную мне одну сторону зала, и что же, вдруг вижу, что одна из девиц, батюшка, ужасно похожа на меня!» Говоря это, Елена Васильевна смутилась, остановилась, но потом продолжала: «Эта девица, улыбнувшись, погрозилась на меня! Потом, по указанию Царицы, я начала рассматривать другую сторону зала и увидела на одной из девушек такой красоты венец, такой красоты, что я даже позавидовала! - проговорила Елена Васильевна вздохнув. - И все это, батюшка, были наши сестры, прежде меня бывшие в обители, и теперь еще живые, и будущие! Но называть их не могу, ибо не велено мне говорить. Выйдя из этого зала, двери которого за нами сами же затворились, подошли мы к третьему входу и очутились снова в зале несравненно менее светлом, в котором также были все наши же сестры, как и во втором, бывшие, настоящие и будущие; тоже в венцах, но не столь блестящих и называть их мне не приказано. Затем мы перешли в четвертый зал, почти полумрачный, наполненный все также сестрами, настоящими и будущими, которые или сидели, или лежали; иные были скорчены болезнью и без всяких венцов со страшно унылыми лицами, и на всем и на всех лежала как бы печать болезни и невыразимой скорби. „А это нерадивые! - сказала мне Царица, указывая на них. - Вот они и девицы, а от своего нерадения никогда не могут уже радоваться!“»

Она скончалась накануне праздника Пятидесятницы, 28 мая 1832 года, двадцати семи лет от рождения, пробыв в Дивеевской обители всего семь лет. На другой день, в саму Троицу, во время заупокойной литургии и пения Херувимской песни, воочию всех предстоящих в храме покойная Елена Васильевна, как живая, три раза радостно улыбнулась в гробу. Батюшка говорил: «Душа-то ее как птица вспорхнула! Херувимы и Серафимы расступились! Она удостоилась сидеть недалеко от Святыя Троицы аки дева!»

Елену Васильевну похоронили рядом с могилой первоначальницы матушки Александры, с правой стороны Казанской церкви. В эту могилу не раз собирались похоронить многих мирских, но матушка Александра, как бы не желая этого, совершала каждый раз чудо: могила заливалась водой и хоронить делалось невозможным Теперь же та могила осталась сухой, и в нее опустили гроб праведницы и молитвенницы Серафимовой обители.

Елена Васильевна была чрезвычайно красивой и привлекательной наружности, круглолицая, с быстрыми черными глазами и черными же волосами, высокого роста.

Прославление

В праздник Воздвижения Честнаго и Животворящаго Креста Господня, 27 сентября 2000 года, состоялось обретение святых мощей первоначальницы схимонахини Александры, схимонахини Марфы и монахини Елены.

Работы начались в день отдания праздника Рождества Богородицы 26 сентября после литургии и молебна на начало всякого дела в церкви Рождества Богородицы и литии, отслуженной на дорогих могилках. Сестры и рабочие монастыря выкопали цветы, убрали кресты, литую оградку и начали копать. Над раскопом установили навес от дождя и провели освещение. Работали очень дружно и быстро, и вскоре из-под песка стали появляться груды кирпича и камня и отдельные кладки.

Когда уже начали раскопки, сестры рассказали, что один из приезжих священников рано утром увидел в окно гостиницы, выходящее на Казанскую церковь, три огненных столпа: над могилой матушки Александры, над могилой матушки Елены и правее могилы матушки Марфы. На следующий день выяснилось, что могила схимонахини Марфы действительно находилась правее того места, где стоял крест.

К вечеру отрыли остатки фундаментов часовни на могиле матушки Александры и надгробных памятников на могилках матушки Марфы и матушки Елены, разрушенных после разгона монастыря в 1927 году. После разборки фундаментов открылись сами склепы. Было уже поздно, но никто не расходился. Священники поочередно служили панихиды, певчие сестры без устали пели. Был канун праздника Воскресения словущего. Заупокойные песнопения чередовались с пасхальными. Пасхальная радость согревала сердца всех, и каждый стремился хоть чем-то помочь, но к месту раскопок пропускали только духовенство и сестер монастыря. Ожидали приезда из Москвы специалистов: археолога и судмедэксперта. Под их руководством вновь закипела работа. За ночь склепы были очищены от земли. Во вскрытии склепов участвовали только священнослужители, специалисты и старшие монахини монастыря.

После вскрытия склепов честные останки были благоговейно переложены в новые простые гробы и перенесены в храм Рождества Христова с пением «Святый Боже». Первым был вскрыт склеп монахини Елены. Перенесение ее мощей состоялось во время Всенощного бдения под праздник Воздвижения Креста Господня. Мощи матушки Александры были обретены в самый день праздника и перенесены матушкой игуменией и сестрами после поздней литургии. Вечером перенесли гроб с мощами схимонахини Марфы при большом стечении народа. Монастырские священники отслужили литию в храме Рождества Христова. Сестры пропели благодарственные тропари, благодаря Господа, явившего миру в святых мощах трех дивеевских подвижниц.

После обретения святые мощи дивеевских начальниц находились в храме Рождества Христова в простых закрытых гробах. Начиная с 21 октября, дня повторного освящения храма Рождества Богородицы после его восстановления, у мощей стали ежедневно служиться панихиды в церкви Рождества Христова. Многие священники приезжали из разных уголков страны, чтобы поклониться новообретенным мощам и послужить панихиды. Нередко поздно вечером, когда храмы монастыря уже были закрыты, храм Рождества Христова был переполнен. И как горела неугасимая свеча перед иконой Рождества Христова, так и сердца молящихся не уставали гореть в ожидании предстоящего торжества прославления. В монастыре напряженно готовились к этому событию, предсказанному прп. Серафимом: украшался храм Рождества Богородицы, изготавливались раки, сестры шили облачения, писали иконы, составляли тропари, кондаки, службы, печатали жития. День прославления несколько раз откладывался и окончательно был назначен на 9/22 декабря, на праздник Зачатия праведной Анной Пресвятой Богородицы, который отмечается в монастыре как день основания преподобным Серафимом по изволению Царицы Небесной Мельничной общины.

Три дня перед прославлением в монастыре был особый распорядок жизни. Вечером в трех храмах служили заупокойные службы, утром - во всех храмах обители заупокойные литургии, и почти непрерывно - панихиды в храме Рождества Христова о упокоении схимонахини Александры, схимонахини Марфы и монахини Елены. Насельницы монастыря, паломники возносили последние молитвы о упокоении душ дорогих дивеевских первоначальниц в надежде обрести небесную помощь по их дерзновенным молитвам ко Господу.

При подготовке к празднику во всем чувствовалась помощь матушки Александры, при жизни известной знанием уставов и умением устраивать церковные торжества. Когда-то матушка Александра сама ездила в Киев за мощами для строящейся Казанской церкви. Ныне в дар Дивеевской обители наместником Киево-Печерской Лавры епископом Павлом были переданы частицы мощей Киево-Печерских святых, и 21 декабря они были установлены для поклонения в Преображенском соборе.

Многие православные в России и других странах ждали этого события. Торжества возглавил митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай. Множество священников и монахов, тысячи паломников собрались в Дивееве. Всенощные под праздник состоялись в двух главных соборах - Троицком и Преображенском.

Вечером 21 декабря по старой традиции Дивеевской обители совершалась особая соединенная служба иконе Божией Матери «Умиление», Зачатию праведной Анны и преподобному Серафиму Саровскому, на которой вместо второй кафизмы читаются нараспев пополам акафисты Благовещению и прп. Серафиму.

После всенощной, при тысячах свечей, горящих ярким, ровным пламенем в ясном морозном воздухе, торжественный крестный ход пошел в храм Рождества Христова, где была отслужена лития, а затем с пением Трисвятого раки с честными мощами дивеевских подвижниц были перенесены священнослужителями в Троицкий собор. Ночью и утром в день прославления в обители служили пять литургий. Храмы были полны, многие причащались Святых Христовых Тайн.

Главные торжества проходили в Троицком соборе, где поздняя литургия совершалась архиерейским чином в сослужении более 150 священнослужителей. Перед литургией митрополит Николай отслужил последнюю заупокойную литию. На малом входе было прочитано Деяние о канонизации дивеевских подвижниц, и все присутствовавшие еще раз почувствовали, какова духовная высота их жизни, целиком отданной Господу. И замерли души в благоговении перед совершающимся. «Явилися есте земли Российский украшение…» - впервые запели в Троицком соборе тропарь преподобным женам Дивеевским, и митрополит Николай осенил народ иконой с мощами преподобных Александры, Марфы и Елены. Свершилось их прославление в лике местночтимых святых Нижегородской епархии!

Весь этот день люди шли непрерывным потоком впервые приложиться к святым ракам новопрославленных угодниц Божиих. В память об этим событии паломникам раздавались иконы дивеевских преподобных и земля из их склепов. Вечером после службы раки пронесли крестным ходом по святой Канавке Божией Матери с пением параклиса. Необыкновенно радостно было в этот вечер молиться Царице Небесной, все в душах молящихся ликовало.

На два дня святые мощи были поставлены для поклонения в Преображенском соборе. Вечером 24 декабря матушка игумения и сестры перенесли раки с мощами небесных покровительниц обители в предназначенный им прп. Серафимом храм Рождества Богородицы, где затем ночью служилась литургия. Более чем через 170 лет после предсказания прп.Серафима церковь Рождества Богородицы стала усыпальницей святых мощей преподобных жен Дивеевских.

6 октября 2004 года Архиерейский Собор Русской Православной Церкви определил причислить к лику общецерковных святых и включить в Месяцеслов Русской Православной Церкви имена преподобной Александры Дивеевской (Мельгуновой; † 1789; память 13/26 июня), преподобной Марфы Дивеевской (Милюковой; 1810-1829; память 21 августа/3 сентября) и преподобной Елены Дивеевской (Мантуровой; 1805-1832; память 28 мая/10 июня), ранее прославленных как местночтимые святые Нижегородской епархии. Вопрос об общецерковном прославлении был поставлен на соборе в докладе митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, Председателя Синодальной комиссии по канонизации святых Русской Православной Церкви.