Святитель фотий митрополит киевский и всея руси. Фо́тий Московский, Киевский и всея Руси. III Архимандрит Фотий

Митрополит Киевский и всея России, духовный писатель, умер в 1431 г. Уроженец Морейского города Монемвазии (иначе Мальвазии), Фотий всю первую половину жизни провел на родине; с молодых лет чувствуя влечение к уединенной жизни, он еще отроком удалился в монастырь к уважаемому в свое время старцу Акакию.

Когда Акакий был избран в митрополиты Монемвазийской митрополии и должен был оставить пустыню, Ф. последовал за любимым наставником и остался по-прежнему в числе близких к нему людей. Одним из последствий таких отношений между учеником и учителем было возведение Фотия на русский митрополичий престол, оставшийся праздным в 1406 г. после смерти митрополита Киприана.

Обстоятельства назначения Фотия русским митрополитом были следующие: в 1408 г., когда Константинопольский патриарх получил известие о смерти Киприана и просьбу московского великого князя Василия Димитриевича о назначении нового митрополита, Ф. случайно находился в Константинополе по поручению Акакия; питомец всеми ценимого митрополита Монемвазийского, к тому же уроженец Мореи, где было много славян, может быть, даже несколько знакомый с их языком, естественно обратил на себя внимание патриарха Матфея.

Не слушая его просьб позволить ему предаться монашеской жизни, не обращая внимания на его боязнь ехать в Россию, Фотия избрали в митрополиты, убедили исполнить волю патриарха и 2 сентября 1408 г. рукоположили. 1-го сент. 1409 г. Ф. прибыл в Киев; проведя там около полугода, он 22 апр. 1410 г. торжественно въехал в Москву.

Первые заботы Фотия по приезде в митрополию были обращены на паству, почти четыре года остававшуюся без митрополита; видя распространение разных пороков и среди мирян и среди духовенства, он рассылал по городам послания, писал поучения для проповедования, так как, плохо зная русский язык, первое время сам не мог говорить в церквах.

В то же время, найдя свою митрополию разоренной, церковное имущество после смерти митр. Киприана расхищенным, он начал добиваться возвращения похищенного.

Энергические действия Фотия в этом деле скоро вооружили против него многих знатных людей, в руках которых оказались бывшие церковные собственности; мало того, те же старания Фотия возбудили неудовольствие и в самом великом князе, в казну которого поступали некоторые доходы с бывших церковных и митрополичьих имений; несогласия с князем, впрочем, можно думать, не были продолжительны, и поучения Фотия к князю о неприкосновенности церковных имений имели результат благоприятный для Фотия; мало того, между митрополитом и великим князем скоро началось даже некоторое сближение; можно думать, что повод к нему заключался в начавшихся переговорах Василия Димитриевича с Византийским императором Мануилом о браке Анны, дочери Василия, с наследником Византийского престола.

Через год после приезда в Москву, в 1411 г. значение Фотия было уже настолько сильно, что многие его недоброжелатели принуждены были бежать из московского княжества.

Но, когда начали улаживаться дела Фотия в Москве, новые невзгоды настали для него в литовской части его митрополий.

Сначала вследствие распоряжений польского короля Владислава обнаружились разные притеснения православных в русских областях, соединенных с Польшею (1412), затем договорами короля Владислава с литовским великим князем Витовтом (1413) те же притеснения православия в связи с предоставлением исключительных прав католикам начались и в Литве. Вслед за этим вновь открылось уже не новое движение к отделению от Москвы литовской части митрополии; после того как неоднократные просьбы Витовта перед Константинопольским патриархом об учреждении самостоятельной митрополичьей кафедры для Литовского княжества не были уважены в Константинополе, собор литовско-русских епископов по приказанию Витовта избрал своего самостоятельного митрополита (1415); попытка Фотия предупредить это избрание окончилась для него плачевно: он был ограблен во время путешествия в Литву, наместники его выгнаны, их места заняты княжескими управителями, наконец составлена была опись городов и селений, долженствующих войти в состав литовской митрополии.

Разделение всероссийской митрополии, в общем вполне в то время естественное вследствие политических видов Витовта, в частности нельзя не считать следствием ошибок Фотия; его пристрастие к монашескому обиходу и уединенной жизни, предпочтение Москвы Киеву, нерадение о литовских областях (где он был лишь в 1408 и 1411 гг.), заведование ими через наместника, в известной мере оправдывают Витовта.

Отдельное существование литовской митрополии продолжалось не долго; поставленный с 1415 г. литовский митрополит Григорий Цамблак в 1419 г. скончался; нового митрополита Витовт не назначил и Ф. с его согласия вступил в управление литовскими областями. - Близкий человек к московскому князю, Ф. обыкновенно принимал горячее участие и в трудных политических обстоятельствах его княжества, к которому по-прежнему тяготел, хотя после 1419 г. и чаще посещал свои западные области.

Особенно большую услугу он оказал новому великому князю московскому, 13-летнему сыну Василия Димитриевича († 1425), впоследствии получившему прозвание Темного, когда угрожала новая усобица со стороны его дяди Юрия Димитриевича.

Умиротворить князя Юрия Фотию удалось благодаря тому, что его отъезд из Галича, куда он являлся в качестве посла к Юрию, совпал с началом мора в этом городе; испуганный Юрий бросился в догоню за Фотием, вернул его в город и обещал примириться с племянником; а между тем мор стал ослабевать; это было новым доказательством чудесной силы Фотия и правоты его дела. Ф. скончался 2 июля 1431 г. и погребен в московском Успенском соборе.

В 1472 г., по случаю перестройки собора, гроб его был извлечен из земли вместе с гробами святителей Ионы, Феогноста и Киприана и затем вновь похоронен в том же соборе; здесь он находится и доныне под спудом.

По общепринятому мнению день 27 мая 1472 г. считается днем обретения мощей четырех упомянутых святителей и 1472 г. годом их канонизации; но между тем известно, что в 1472 г. канонизирован был один митрополит Иона и что ни в XV, ни в XVI, ни в XVII веках празднования памяти митрополитов Киприана, Феогноста и Фотия не было ни вообще в России, ни в частности в московском Успенском соборе.

В настоящее время память Фотия празднуется 2 июля и 27 мая. Краткий обзор главнейших событий жизни Фотия, сохранившийся в летописях, дает сравнительно тусклый его облик; эту неполноту в значительной степени устраняют произведения самого архипастыря.

Служба Фотия в России совпала с трудным временем для его второго отечества; не прекратившаяся еще усобица князей, набеги татар, несвоевременные морозы и снега до жатвы, засухи и лесные пожары, неурожаи, идущие за такими явлениями, и далее дороговизна, голод, повальные болезни были нередким явлением в эти годы и представлялись указанием близкого конца мира; физические бедствия способствовали развитию бедствий духовных, распространению разврата и пороков среди мирян и духовенства, церковных неустройств, ересей и пр. В борьбе с этим злом прошла пастырская деятельность Фотия; человек образованный, хорошо знакомый с священным писанием, правилами церкви и творениями святых отцев и вместе с тем пастырь заботливый, обращавший внимание на нужды паствы, он писал многочисленные послания, составлял поучения.

Труды Фотия, в литературном отношении маловажные, тем не менее представляют значительный интерес, как проявление его деятельности и вместе с тем как изображение духовного состояния русского народа того времени; этим достоинством в особенности отличаются следующие его произведения: послание в Новгород (1410 г.) и близкое к нему по содержанию послание в Псков, в которых он напоминает забытые церковные постановления о крещении детей, о совершении браков, запрещает поединки, ранние браки, осуждает совместную жизнь в монастырях чернецов с черницами, занятия священников торговлею и ростовщичеством, увлечения мирян чародейством, вступление в четвертый брак и пр. Далее следует упомянуть грамоты против ереси стригольников (1416 и 1427 гг.), грамоты Псковскому духовенству (1417 и 1422 или 1425 гг.) о соблюдении церковных правил и обрядов, послание в Снетогорский монастырь о соблюдении общежительного устава (1418 г., послание к Псковскому духовенству о совершении церковных служб, между прочим разрешающее вопрос о троекратном произнесении "аллилуиа" (1419 г.). Труды Фотия, не имеющие отношения к тогдашней действительности, как сказано выше, малозначительны; таковы его учительные послания, поучения, долго считавшиеся оригинальными, а, как теперь доказано, представляющие иногда компиляцию (чаще плохую, чем удачную) из произведений византийских писателей, иногда же просто перевод (напр., слово о бездождии, вторая часть которого, представляющая, может быть, отдельное слово, есть дословный перевод прекрасного слова Василия Великого).

К недостаткам учительных произведений Фотия надо отнести плохую русскую речь, обилие греческих оборотов и невразумительность.

Наконец следует упомянуть еще одно сочинение Фотия, стоящее в ряду других несколько самостоятельно, именно его завещание, в котором сообщаются, между прочим, сведения о его жизни до приезда в Россию.

Относительно того, на каком языке писал Ф., нельзя дать определенного ответа: сохранившиеся подлинные его подписи на духовных грамотах Василия Димитриевича, написанные по-гречески, наводят некоторое сомнение относительно сведений его в русской грамоте; этому предположению, впрочем, следует противопоставить то обстоятельство, что греческих подлинников сочинений Фотия не сохранилось и что, напротив, по словам Строева, сохранилась русская рукопись, в которой находятся сочинения Фотия "со многими вставками и помарками, некоторые в двух экземплярах, один чище другого", как бы черновые и перебеленные.

Горский: "Ф., митроп.

Киевский и всея России" ("Прибавление к изданию творений св. отцев", ч. 11, 1752, с. 206-271). - Макарий: "История русской церкви", т. 4 и 5 (1866). - А. Вадковский (еп. Антоний): "О поучениях Ф., митр. Киевского и всея Руси" ("Правосл. собеседник", 1875, ч. 2, 284-315; ч. 3, 57-86). - Строев: "Библиографический словарь", 1882, ст. 278-287. - Филарет: "Обзор русск. духовн. литерат." (1884). - Карамзин: "История госуд. Рос.", т. 5. - Соловьев: "История России", т. 1 (1895). - Голубинский: "История канонизации святых в русс. церкви" (1894). - Филарет: "Русские святые" (1882). - Барсуков: "Источники русской агиографии" (1882), с. 575-578. - С. Шевырев: "Ист. русс. словесности", ч. 3 (1858). - Митр. Евгений: "Словарь историч. о писат. духовного чина", т. 2 (1827). - Чистович: "Очерк истории западно-русс. церкви" (1882), ч. 1. - Николаевский: "Русс. проповедь в XV и XVI вв." ("Журнал Министерства народного просвещения", 1868, №№ 2 и 4). - Экземплярский: "Великие и удельные князья сев. Руси". - "Словарь историч. о святых, прославленных в Российской церкви" (1836). - Арх. Леонид: "Святая Русь" (1891). - "Русский сводный иконописный подлинник XVIII в." ("Вестник общества древнерусского искусства", 1876, ч. 11-12, с. 106). - Павлов: "Первоначальный Славяно-русск. номоканон" (1869), с. 11-12. - Филимонов: "Иконные портреты на большом саккосе Фотия митр." ("Вестник общества древнерусского искусства", 1875, в. 6-10). - Кротков: "Плащаница всеросс. митроп.

Фотия" (1864). - Невоструев: "Монограмма всеросс. митроп.

Фотия " (Сборник 1866 г., издание Общества древнерусского искусства, 175 и 181). - Описаний библиотек, в коих сохранились рукописи с сочинениями Фотия, не указываем; не указываем также первоисточников для его биографии (летописей), по большей части отмеченных в перечисленных выше трудах, и источников второстепенного значения. - Сочинения Фотия были напечатаны в "Актах Археограф. экспед.", т. I, № 369; в "Актах историч.", т. I; в "Дополн. к Актам историч.", т. I; у митр. Макария в "Истории Русс. церкви ", IV, 377-382; в "Правосл.

Собеседнике", 1860, т. 2 и 3; 1861, т. 2; 1875, ч. 3; в "Русск. историч. библиотеке", т. VI. - Послания и грамоты Фотию см. в "Актах Археограф. экспедиции", т. I, №№ 20 и 23; в "Актах, отн. к истории запад. России", т. I, № 23; в "Летописях занятий Археограф. комиссии", т. 3, с. 26-28; в "Русской исторической библиотеке", т. VI, №№ 37 и 40. т. VIII, № 2. Вс. С - ий. {Половцов} Фотий, Митрополит Киевский - Митрополит Киевский и всея России, родом Грек, воспитывался в Аморрейской Стране около Мертвого моря, что в Палестине, у Епископа Акакия.

В 1407 году послан он был от него по некоторым нуждам к Императору Мануилу в Константинополь и там избран в звание Митрополита всея России, а посвящен (как сам он пишет в своем Духовном Завещании) 6917, т.е. 1410 года Сентября 1, Константинопольским Патриархом Матфеем, и того ж года в самый день Пасхи прибыл в Москву.

Российскою Церковью он управлял 21 год и скончался в Москве 6939 года, т.е. 1731 года Июля 2. При нем в 1415 году разделилась Всероссийская Митрополия на две, на Киевскую и Московскую, однако ж вскоре паки соединились.

Из сочинений сего Митрополита в Новогородской Софийской библиотеке между рукописями сохраняется очень чистый полустанный список 16 Поучений Князьям и Боярам и всему Священному, Монашескому и мирскому Чину, а при них находится и его Духовное Завещание, в коем он описал и Жизнь свою. В Московской Патриаршей библиотеке между Посланиями Российских Митрополитов есть сверх упомянутых и его многие другие.

В Степенной Книге помещено краткое его Жизнеописание, а в V части Никоновой Летописи - и Завещание его, в коем означен Индикт 2, а по нашей Пасхалии был тогда Индикт 10. {Болховитинов}

Избранный еще при жизни Феогноста, его преемник святой Алексий был из боярского рода Плещеевых, родился в 1300 году и имел своим восприемником Калиту. Лет 20-ти он постригся в московском Богоявленском монастыре. Здесь заметил его митрополит Феогност и сделал своим наместником, а потом епископом владимирским. По смерти Феогноста святой Алексий поехал в Грецию и был посвящен в митрополиты (1354 года). Как видится, неоднократное поставление на митрополию русских людей стало обращать на себя беспокойное внимание греков; собор по случаю его поставления сделал оговорку, что Алексий поставляется митрополитом только как исключение, вследствие личных своих достоинств, но что впредь митрополиты должны посылаться на Русь непременно из греков. В то же время было снова определено отнюдь не разделять Русской митрополии на части, потому что, хотя митрополит и живет не в Киеве, а в Москве, но Киев все-таки остается его престольным местом. Но еще не выехал Алексий из Цареграда, как приехал сюда новый кандидат на митрополию Роман , человек знатного, княжеского рода, родственник второй жены Ольгерда, Юлиании Тверской. Его прислал сам князь Ольгерд, который, желая освободиться от церковного подчинения своей страны московскому митрополиту, захотел иметь своего собственного митрополита. Опасение, как бы в случае отказа Ольгерд не сделал в своей стране какого-либо вреда православию, а более всего богатые дары заставили патриарха Филофея посвятить и Романа, назначив ему в управление Литву и Волынь с кафедрой в Новгородке Литовском. Киев все-таки оставлен был за святым Алексием. Оба митрополита явились на Русь, и “сотворился, по рассказу летописца, мятеж во святительстве”. Алексий покорился определению патриарха и его собора и довольствовался своею областью, но Роман не был доволен, домогался получить под свою власть и Киев с Брянской епархией, тоже уступленной Алексию, делал властные распоряжения в Твери, пользуясь тем, что Михаил Александрович Тверской был родственник и союзник Ольгерда. Церковная смута прекратилась уже в 1368 г. смертью Романа. Патр. Филофей и константинопольский собор опятъ определили, чтобы Литва не отделялась от всероссийского митрополита; но определение это, как увидим, не было приведено в исполнение, едва ли даже было обнародовано. Святой Алексий был вовсе не такой просветитель, которым могли бы быть довольны в княжествах, не ладивших с Москвой. В правление Иоанна // Алексий был главным советником великого князя и во всем ему содействовал, а его содействие было тогда очень важно вследствие особенного благоволения к святителю ордынских ханов. В 1357 году, по случаю глазной болезни ханши Тайдулы , которой никак не могли вылечить волхвы татарские, хан Чанибек писал к князю: “Мы слышали, что Бог не отказывает молитвам главного попа вашего; отпустите его к нам, да исцелеет его молитвами царица моя; а то пойду опустошать землю вашу”. Святитель поехал и исцелил Тайдулу. После этого его еще более стали уважать в Орде. В том же году Чанибек умер; его сын, свирепый Бердибек , потребовал от русских князей новой дани. Алексий снова поехал в Орду ходатайствовать за Русскую землю. При содействии Тайдулы он укротил хана и воротился с новым ярлыком. При малолетнем Дмитрии Иоанновиче Донском митрополит был настоящим правителем государства и выручил Москву из довольно опасных обстоятельств. Он помог Дмитрию удержать великокняжеское достоинство, несмотря на соперничество старшего родича, Димитрия Суздальского. Несколько времени спустя митрополит вступил в ссору суздальских князей Димитрия и Бориса из-за Нижнего и звал их судиться в Москву. Борис было отказался от московского суда, но святой Алексий послал к нему в Нижний преподобного Сергия Радонежского с повелением затворить все церкви в городе и этой сильной мерой смирил его пред московской властью и заставил уступить Нижний брату. При посредстве митрополита заключались все княжеские договоры; он употреблял свою духовную силу и для того, чтобы заставлять князей соблюдать эти договоры, предавал отлучению тех из них, которые вступали против Москвы в союз с Литвой.

Такая постоянная связь митрополита с Москвой, конечно, должна была возбуждать в нем сильную неприязнь в Литве и Польше. В 1371 году. несмотря на все прежние определения о единстве митрополии, патриарх Филофей должен был уступить сначала настояниям польского короля Казимира и дать Галичу особого митрополита Антония . Потом в том же году пришло к нему настойчивое послание и от Ольгерда литовского, который жаловался, что никогда не бывало такого тяжелого митрополита на Руси, как святой Алексий, что Киева и Литвы он вовсе не посещает и любит одного только князя московского, с благословения его Москва обидела его, Ольгердова, шурина, Михаила Тверского, и зятя, Бориса Нижегородского, с перебежчиков на московскую сторону митрополит снимает крестное целование и проч., и в заключение просил поставить тоже особого митрополита в Киев, Малую Россию, Литву, Смоленск, Тверь и Нижний, т.е. во все местности, враждовавшие с Москвой. Филофей уступил и этой просьбе и в 1376 году поставил митрополитом киевским серба Киприана. В России стало таким образом сразу три митрополита. Для поддержания единства митрополии патриарх определил только, чтобы Киприан снова соединил Русь под одной своей властью после смерти Алексия.

Смуты в митрополии по кончине митрополита Алексия. Митрополит Киприан и его заслуги.

Понятно, что в Москве были очень недовольны поставлением Киприана и назначением его в преемники святителю Алексию без согласия великого князя. Престарелый святитель хотел назначить себе преемником преподобного Сергия, но смиренный подвижник решительно отказался от этой чести. Тогда великий князь наметил на митрополию своего духовника и любимца, священника Митяя (Михаила). Это был человек видной наружности, с громкой и чистой речью, хорошо толковавший силу книжную, знавший все старинные повести, книги и притчи, рассуждавший красноречиво в судах и делах, но вместе с тем гордый и заносчивый. Великий князь уговорил его постричься и в самый же день пострижения сделал архимандритом своего московского Спасского монастыря. Несмотря на то, что Алексий никак не соглашался признать этого монаха - новоука своим преемником, едва только святитель скончался (в 1378 г.), как Митяй вошел на митрополичий двор и начал всем здесь распоряжаться, как настоящий митрополит, править делами и собирать митрополичью дань. Так как он желал быть посвященным русскими епископами, то в Москве, по распоряжению великого князя, собрался для этого собор епископов и высшего духовенства. Но между ними нашлось много людей, особенно из монахов, которые вовсе не желали иметь его митрополитом. Больше других говорил против него епископ Суздальский святой Дионисий . Митяй привязался к нему, запальчиво требуя от него ответа, почему по приезде в Москву он не явился к нему за благословением. “Ты должен был придти ко мне за благословением, а не я к тебе, - отвечал Дионисий, - потому что я епископ, а ты поп”. - “Я тебя и попом не оставлю, - закричал Митяй. - Своими руками спорю свои скрижали”. - Узнав, что Дионисий сам намерен отправиться за митрополичьим саном в Грецию, Митяй с великим князем посадили его под стражу. Дионисий дал слово не ездить в Грецию и выставил в этом поручителем за себя преподобного Сергия, но все-таки уехал не более как через неделю после своего освобождения. Митяй страшно рассердился и на него и на Сергия. А из Киева между тем ехал к Москве другой, еще более опасный кандидат на митрополию, Киприан, который должен был занять теперь всю митрополию в силу соборного определения 1376 г. Против этого кандидата восстал сам великий князь, видевший в нем избранника Ольгерда, и с бесчестием выгнал его из Москвы. После всего этого Митяй решил поторопиться своим посвящением и сам наконец двинулся в Грецию с огромной свитой, с дарами для греков и с несколькими бланками, скрепленными печатью великого князя, на всякий случай, но при самом конце дороги, уже в виду самого Константинополя, внезапно умер в 1379 году.

После его смерти спутники его решились самовольно выбрать в митрополиты одного архимандрита из его свиты, Пимена , и на одном из бланков за великокняжеской печатью написали от имени великого князя прошение об его поставлении. Патриарх Нил и император сначала было отказались исполнить это прошение, ссылаясь на то, что в Россию уже давно посвящен на митрополию Киприан. Но послы, воспользовавшись другим бланком, заняли денег, раздали, кому нужно, до 20 000 рублей и таки достигли своей цели. Узнав об обмане Пимена, великий князь еще до его возвращения пригласил к себе в Москву Киприана, а Пимена по возвращении велел заточить. Но через несколько времени оказалось, что он сделал это единственно под влиянием гнева на Пимена, а не потому, что возымел доверие к Киприану. Во время нашествия Тохтамыша митрополит Киприан удалился из Москвы в Тверь, как известно, союзную с Литвой. После этого великий князь опять прогнал его от себя и пригласил на митрополию Пимена. Но так как и этот митрополит был ему неугоден, то он в то же время отправил в Грецию просьбу о поставлении в митрополиты Дионисия. Дионисий тоже был поставлен, но на обратном пути из Греции был задержан литовцами в Киеве и умер там в 1385 году в тюрьме. Между тем Киприан с Пименом ездили в Грецию тягаться о митрополии перед патриархом. Патриарх решил дело в пользу Киприана. В его же пользу сложились теперь и все другие обстоятельства; в 1389 году умер недоброжелательный к нему великий князь Димитрий; умер и низложенный Пимен. “И перестал, - говорит летописец, - мятеж в митрополии и бысть едина митрополия, Киев и Галич и всея Руси”. Известие это, впрочем, не вполне справедливо; в Галиче все еще оставался особый митрополит Антоний.

Единоличное правление Киприана все прошло в мире. Согласие его с новым великим князем Василием Димитриевичем не прерывалось ни разу, а так как великий князь был в постоянном мире с литовским князем Витовтом (своим тестем), то и в Литве перестали хлопотать об особом митрополите. В Орду ему не было уже надобности ездить, потому что после Донского она перестала быть страшной для Руси. С ослаблением силы и власти монголов митрополиты перестали домогаться ханских ярлыков, а стали выпрашивать грамоты у своих великих князей. В 1404 году такая грамота дана была митрополиту Киприану великим князем Василием Димитриевичем. Замечательно, что княжеские грамоты содержали в себе разные ограничения прежних гражданских прав церкви, дарованных ей ярлыками, так как они давались теперь уже от настоящей государственной власти, а не от власти дикой Орды, которая требовала себе от русских только рабского повиновения и не обращала внимания на самый строй и потребности Русского государства. Грамотой 1404 г. люди митрополичьи по-прежнему освобождались от податей и повинностей и от суда княжеских судей, но в том и другом отношении с ограничениями: они обязывались платить ордынский выход, ставить лошадей на ямы и платить тамгу с торга, кроме торга своими собственными произведениями, и участвовать в повинности военной, - на войну митрополит должен был ставить свой полк с воеводой под стяг великого князя. По суду все церковные люди были подчинены митрополиту, но в том случае, когда дело касалось и княжеского и митрополичьего человека вместе, назначался суд общий - митрополита и великого князя; по челобитьям на митрополичьего наместника, десятильника или волостеля должен был судить сам великий князь. Ограничения коснулись и объема церковного ведомства: митрополит не должен был ставить в попы и дьяконы служилых и тяглых людей великого князя - это было одной из важнейших причин, почему на церковные места поступали большей частью дети самого же духовенства; попович, отделившийся от отца, выходил из церковного ведомства и становился человеком великого князя. Так определились отношения между государственным и церковным ведомствами. Великий князъ вошел даже во внутреннее управление митрополичьей епархии и определил в ней количество церковных даней и десятичных сборов, к чему вызван был, вероятно, какими-нибудь злоупотреблениями, обнаружившимися во время долгих церковных смут. Правление митрополита Киприана было замечательно и в чисто церковном отношении. Он много заботился об устранении разных беспорядков, возникших в богослужебном чине Русской церкви, и об исправлении и умножении церковных книг, сам привез с собою много рукописей из Сербии и, живя в уединении в своем подмосковном селе Голенищеве, занимался разными переводами с греческого языка. Святитель скончался в 1406 году и был погребен в Успенском соборе, где после святого Петра погребались все русские митрополиты.

Святитель Фотий, митрополит Киевский и всея Руси, был родом грек из пелопоннесского города Монемвасии (Мальвазии). Еще в отроческие годы он поступил в монастырь и был пострижеником старца Акакия, великого подвижника (впоследствии митрополита Монемвасийского). В 1408 году, когда Фотий находился в Константинополе у Патриарха с поручением от митрополита, встал вопрос о замещении русской кафедры после кончины († 1406; память 16 сентября). Выбор Патриарха Матфея (1397-1410) пал на Фотия, известного своей ученостью и святостью жизни. 1 сентября 1408 года святитель Фотий поставлен в митрополита и через год прибыл на Русь.

Полгода он провел в Киеве (сентябрь 1409-февраль 1410), занимаясь устроением дел южных епархий Русской Церкви, входивших тогда в состав княжества Литовского, а точнее, как его называли, Литовского и Русского. Святитель видел, что престол митрополита - духовное средоточие церковной жизни Руси - не может находиться в Киевской земле, все более подпадавшей в зависимость от католической Польши. По примеру прежних русских митрополитов, перенесших свое местопребывание сначала во Владимир, а затем в Москву, митрополит Фотий в день Святой Пасхи 1410 года прибыл в Москву.

22 года подвизался Святитель в многотрудном служении Предстоятеля Русской Церкви. В тяжелых условиях войн, междоусобных браней, грабительских набегов татар он сумел высоко поднять духовное значение, материальную обеспеченность и благолепие храмов Московской кафедры. Благосостояние Церкви позволяло святителю Фотию оказывать большую помощь оскудевшему Константинопольскому Патриархату, укреплять международное значение Русской Православной Церкви и Русского государства. Враги Православия не раз пытались воспрепятствовать церковно-патриотическому служению Фотия. Весной 1410 года, когда святой Фотий прибыл из Москвы во Владимир, хан Едыгей, разоривший за два года до того Русскую землю, предпринял новый поход с целью захвата в плен самого митрополита. Татарские отряды во главе с царевичем Талычой "изгоном", то есть внезапно и быстро, взяли Владимир. Но Бог сохранил праведника: накануне, не подозревая об опасности, святитель выехал в загородный Святоозерский монастырь. Когда татары устремились в погоню, он укрылся в небольшом селении, окруженном непроходимыми болотами, на реке Сеньге. Не сумев захватить митрополита, озлобленные татары предали разграблению Владимир и особенно Успенский кафедральный собор. Ключарь собора Патрикей претерпел страшные пытки и принял мученическую кончину от грабителей-татар, но не открыл место, где спрятал церковные святыни и сокровища.

Стараниями святого митрополита Фотия было восстановлено молитвенно-каноническое единство Русской Церкви: отдельная Литовская митрополия, учрежденная по настояниям князя Витовта для южных и западных русских православных епархий, в 1420 году была упразднена. Святитель в том же году посетил возвращенные епархии и приветствовал паству обширным учительным посланием. Мудрый и высокообразованный пастырь оставил много поучений и посланий. Большое Богословское значение имели его обличения на возникшую в Пскове еще до его правления ересь стригольников. Усилиями мудрого святителя ересь прекратилась (в 1427 году).

Важными церковно-историческими источниками являются составленный святым Фотием "Чин избрания и поставления епископов" (1423), "Поучение о важности священного сана и обязанностях священнослужителей", а также "Духовное завещание", в котором повествуется о его жизни. Великим делом святителя было также составление под его руководством Общерусского летописного свода (около 1423 года).

20 апреля 1430 года святой архипастырь был извещен Ангелом о предстоящей кончине и мирно почил о Господе в указанный ему срок, в праздник Положения Ризы Богородицы, 2 июля 1431 года. Мощи его были обретены в 1471 году. В Оружейной палате Московского Кремля хранятся два саккоса святого митрополита Фотия.

Иконописный подлинник
	Москва. XVI. "Боголюбская" с избранными святыми (В среднике изображены святители Московские Петр, Фотий, Макарий, блаженные Максим, Иоанн). Истома Савин. Икона (Складень трехстворчатый). Москва. Конец XVI - начало XVII в. Размер створок 35 х 15.

В день преставления, 16 сентября , а также в Соборах Волынских , Галицких , Киевских и Московских святых

Первые заботы Фотия по приезде в митрополию были обращены на паству, почти четыре года остававшуюся без митрополита; видя распространение разных пороков и среди мирян и среди духовенства, он рассылал по городам послания, писал поучения для проповедования, так как, плохо зная русский язык, первое время сам не мог говорить в церквах.

После четырехлетнего отсутствия митрополита в Москве и после недавнего Эдигеева нашествия дом митрополита был опустошен; владения его были расхищены сильными людьми; много попало и в казну великого князя.

Фотий начал собирать расхищенное и этим обидел многих бояр. Сохранилось послание Фотия к Василию Дмитриевичу , в котором митрополит просит государя, чтобы все, что отдано церкви Божией его прародителями и утверждено за ней, и он с своей стороны утвердил посредством своего благочестивого списания. Из другого сохранившегося послания к великому князю видно, что и к самому государю Фотий предъявлял претензии за посягательства на доходы его кафедры. В этом послании митрополит настоятельно убеждает великого князя возвратить церкви какие-то отнятые или присвоенные им пошлины.

Боярам удалось поссорить Фотия с Василием Дмитриевичем , а слуги Фотиевы, бежавшие от него в Литву , клеветали на него вел. князю литовскому. Витовт воспылал ненавистью к Фотию и решил отнять у него литовскую митрополию. Фотий решил отправиться в Литву, чтобы сделать попытку примирения с Витовтом, а в случае неуспеха попытки - пройти в Константинополь и хлопотать у патриарха о возбранении Витовту ставить особого митрополита.

Когда Фотий явился в Литве, то по приказанию Витовта был схвачен, ограблен и возвращен в Москву . В особые митрополиты литовские был в году поставлен Григорий (Цамблак) .

Фотий разослал окружные послания , в которых выставлял на вид незаконность поставления Григория и требовал, чтобы православные не имели с ним общения.

Разделение всероссийской митрополии, в общем, вполне в то время естественное вследствие политических видов Витовта , нельзя не считать отчасти следствием ошибок Фотия; его пристрастие к монашескому обиходу и уединенной жизни, предпочтение Москвы Киеву, нерадение о литовских областях (где он был лишь в и годах), заведование ими через наместника в известной мере оправдывают Витовта.

После смерти Григория Цамблака обе половины Русской Церкви опять соединились под властью Фотия.

В правление Фотия и при его участии и содействии прекратила свое существование во Пскове явившаяся там секта стригольников .

Близкий человек к московскому князю, Фотий обыкновенно принимал горячее участие и в трудных политических обстоятельствах его княжества, к которому по-прежнему тяготел, хотя после г. и чаще посещал свои западные области. Особенно большую услугу он оказал новому великому князю московскому, 13-летнему сыну Василия Димитриевича (+ 1425), впоследствии получившему прозвание Темного, когда угрожала новая усобица со стороны его дяди Юрия Дмитриевича . Умиротворить князя Юрия Фотию удалось благодаря тому, что его отъезд из Галича , куда он являлся в качестве посла к Юрию, совпал с началом мора в этом городе; испуганный Юрий бросился в догоню за Фотием, вернул его в город и обещал примириться с племянником; а между тем мор стал ослабевать; это было новым доказательством чудесной силы Фотия и правоты его дела.

При вторичном вступлении в заведование литовской митрополией, после смерти Цамблака, Фотий обратился с учительным посланием ко всему населению этой митрополии .

Известны еще

Особенную важность для Церкви получило впоследствии послание Фотия к псковскому духовенству о совершении церковных служб, между прочим, разрешающее вопрос о троекратном произнесении "аллилуиа" ( г.).

Церковные слова и учительные послания Фотия не отличаются самостоятельностью и представляют собой простые компиляции из произведений византийских писателей, иногда же просто перевод (напр. слово о бездождии, вторая часть которого - дословный перевод слова Василия Великого). Из биографии Фотия не видно, чтобы он получил где-нибудь систематическое образование; он обладал только обширной богословской начитанностью. В поучениях Фотия цитируются Василий Великий , Григорий Богослов , Иоанн Златоуст , Иоанн Лествичник , Дионисий Ареопагит и др.

Литература

• прот. Горский, "Фотий, митрополит Киевский и всея России" ("Прибавления к изданию творений святых отцев в русском переводе", ч. XI, М., 1852);
• А. Вадковский (еп. Антоний), "О поучениях Фотия, митрополита Киевского и всея Руси" ("Правосл. собеседник", ч. I и III, и в его же книге "Из истории христианской проповеди" СПб., 1892);
• епископ Орловский Макарий, "О трудах святителя Ф., митрополита Киевского и всея России" ("Духовная беседа", 1870, №№ 18-20, 23-27);
• Голубинский, "История русской церкви" (т. II, М., 1900).

Использованные материалы

• Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.

(впоследствии митрополита Монемвасийского). В 1408 году , когда Фотий находился в Константинополе у Патриарха с поручением от митрополита, встал вопрос о замещении русской кафедры после кончины святителя Киприана . Выбор Патриарха Матфея пал на Фотия. 2 сентября 1408 года Фотий был хиротонисан. 1 сентября 1409 года прибыл в Киев ; 22 апреля 1410 года торжественно въехал в Москву .

Полгода он жил в Киеве (сентябрь - февраль ), занимаясь устроением дел южных епархий Русской Церкви, входивших тогда в состав княжества Литовского . Видя, что престол митрополита не может находиться в Киевской земле, всё более подпадавшей в зависимость от католической Польши , по примеру прежних русских митрополитов, перенёсших своё местопребывание сначала во Владимир , а затем в Москву , митрополит Фотий на Пасху 1410 года прибыл в Москву. Москву застал разорённой недавним нашествием Едигея , а митрополичье хозяйство запущенным за три с половиной года после смерти Киприана и разворованным и принялся за его восстановление.

Фотий был похоронен в кремлёвском Успенском соборе рядом с митрополитом Киприаном .

История почитания

Его останки были извлечены из земли в 1472 году в связи с перестройкой Успенского собора - вместе с гробами святителей Ионы , Феогноста и Киприана; затем вновь преданы земле в том же соборе. 27 мая 1472 года принято считать днём обретения мощей четырёх упомянутых святителей, а 1472 год - годом их прославления ; однако известно, что в 1472 году канонизирован был один митрополит Иона и что вплоть до XVII века не было ни всероссийского, ни местного празднования памяти митрополитов Киприана, Феогноста и Фотия .

В Русской православной церкви память святителя Фотия совершается 2 (15) июля и 27 мая (9 июня).

Напишите отзыв о статье "Фотий (митрополит Киевский)"

Примечания

Литература

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1902. - Т. XXXVI. - С. 394-396.

Ссылки

Митрополиты Киевские и всея Руси (988-1461) Митрополиты Московские и всея Руси (1461-1589) Патриархи Московские и всея Руси (1589-1721) Первенствующие члены Святейшего Синода (1721-1917) Патриархи Московские и всея Руси (с 1917)

Священномученики Мученики Преподобные Святители Блаженные прочие

Отрывок, характеризующий Фотий (митрополит Киевский)

– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.

От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.